- Письмо действительно написано милордом Кэлтигерном Сагертом. Но кроме подписи что-либо прочесть невозможно - кровь, грязь и частью задело очищающим заклятьем госпожи целителя.
- Когда можно будет перевозить вашего мастера? - спросил граф.
- Хоть сейчас,- отозвалась Тали. - Я смогу позаботиться о том, чтобы его не растрясло на телеге.
- Для ваших сундуков не останется места.
- Значит, вы отправите за ними людей. Милорд граф, если вы не против, я лягу. На мастера Леора я потратила все силы и мне нехорошо.
Леди Лантен проигнорировала оба шатра. Достав из сундука жесткое, колючее одеяло она устроилась в телеге, рядом с Леором. И пусть бойцы говорят, что угодно, она целитель и должна быть рядом с пациентом.
Подбрасывая в руке медную монету, граф смотрел на свою будущую жену.
- Она очень красива,- усмехнулся Дианор и подтолкнул графа локтем,- и с характером. Неудивительно, что король обратил на нее внимание.
- Меня больше впечатлил ее магический дар,- ответил граф. - Мантикорий хвост отравлен. Маг должен был умереть, но он жив.
- Леди Лантен выложилась по полной спасая его,- кивнул Дианор. - Надо будет потянуть время и понаблюдать за ними - глядишь и не придется жениться.
Хохотнув, Дин ушел проверить часовых. А граф остался рассматривать свою невесту. Юную, красивую и уже испорченную придворными нравами. Когда-то давно ему вменили в вину, что он привел в свой дом гулящую девку. Как будто есть разница между великосветскими стервами и дамочками попроще.
До самого утра граф не сомкнул глаз. То ему слышался решительный голос леди Лантен, то казалось, что его зовут. В итоге к рассвету он ненавидел весь мир и в особенности слишком красивую невесту. Мало того, что ему навязали чужую любовницу, так она еще и посмела оказаться интересной женщиной с характером!
Ричард не хотел признаваться ни себе, ни своему другу, что пока целительница была безымянной он откровенно любовался ее скупыми, отточенными движениями. Профессионализм в каждом действии - ей было безразлично кто и что вокруг, до тех пор пока выполняются ее приказы. И этот одобрительный вздох, черт возьми, Ричард был готов держать кокон сколько-угодно, пусть под конец от усталости темнело в глазах. Если б златокосая фея захотела - он продержал бы «сохранялку» до утра.
Вот только отрезвление наступило преступно рано - фея оказалась придворной ведьмой, а ее спутник, вполне вероятно, любовником. То-то она устроилась рядом, то лоб погладит, то за запястье схватится.
Графу было безразлично, что замковые целители тоже проводят ночи у постелей тяжелых пациентов. Тали Лантен была виновата по определению, и это вряд ли изменится.