Прежде чем она успела понять, что это значит, он разрезал лямки лифчика и бросил бесполезную одежку в другой конец комнаты.
— Эй! — протестовала она.
Единственный ответ, который дал Деккер, заключался в том, что он продолжил путь по её телу, остановившись, чтобы поцеловать соски и поласкать их языком. Она хотела оставаться рассерженной — правда. Но то, как он вглядывался в её глаза, так заботливо и созвучно с ней, то, как он касался её, будто она его всё…
Рейчел не слушала объяснения. Она прощала Оуэна годами, и не хотела повторять эту глупость дважды. С другой стороны, могла ли она упустить лучшую вещь, которая когда либо с ней случалась, из-за того, что отказалась поговорить? Нет.
И вообще, не казалось, что он хочет говорить…
Внезапно, он отодвинулся к низу кровати и снял её обувь, затем ущипнул палец на ноге.
— Я устраиваю вечеринку у твоих ног, красавица. Думаю, мне нужно пригласить присоединиться твои штаны.
Она засмеялась против воли.
— Что, если мои штаны не в настроении для вечеринки?
Деккер послал ей сексуальную усмешку.
— Я смогу это исправить. Хочешь посмотреть?
— Что, если мои штаны заняты? — спорила она.
— Пока нет, но дай мне десять минут.
— Невыносимый, — и невозможно продолжать злиться. — Это про тебя.
— Ага.
Он лукаво взглянул на неё, расстегивая штаны, молнию, затем потянул джинсы вниз на бёдра. Естественно, трусики спустились вместе с ними, оставляя её обнажённой до лодыжек.
— Это то, что ты собираешься сказать своей маме, когда я познакомлюсь с ней?
Рейчел открыла рот для ответа, но он потёр ребром ладони прямо над её сладким местечком. Дыхание оборвалось. Искры и дрожь возникли прямо за клитором, и она изо всех сил пыталась найти свой мозг.
— Зачем тебе встречаться с моей мамой?
— Если я собираюсь задержаться тут, то придётся.
Он мягко улыбнулся ей… пока его рука играла между её ног.
— И поверь мне, я планирую быть с тобой ещё очень долго.
— Действительно тяжело думать, когда ты так делаешь, — она зажмурилась.
— Тогда не думай. Просто смотри на меня.
То, как его команда обволакивала её, как мягкий бархат, заставляло подчиниться. Она сосредоточилась на нём.
— Что?
— Я не шучу, и это не цитата. Я твой. Я хочу тебя. Я люблю тебя, Рейчел. Выходи за меня.
Она моргнула и втянула воздух. Ни намёка на улыбку на его лице, пока он снимал до конца её джинсы и трусики, затем срывал свою одежду, надевал презерватив и устраивался между её ног. Он нежно проник в её лоно, вошёл глубоко одним мощным толчком, что заставило её содрогнуться от удовольствия.
Её бёдра открылись сами. Спина выгнулась. Она приветственно застонала.