Идея родилась быстрее, чем лорд успел отнести её к безумным. Подхватив под мышки оказавшуюся невообразимо легкой графиню, он поставил её в шкаф. И приказал:
— Ни звука! — затем закрыл дверь шкафа, машинально повернул ключ, и поспешил открыть любимой.
Онёр хмурилась тучкой, словно ребенок дула губки и роняла слезинки одну за другой из своих прекрасных небесных глаз.
— Не плачь, моя Онёр! — на слёзы любимой Леонар не мог не реагировать. Быстрее самого исстрадавшегося по ласке моряка, сгрёб девушку и унёс к кровати. Усадил на ложе и вспомнил, что не заготовил вина на этот вечер, ни фруктов, ни меда. Не будет же он лить в бокал воду.
— Ах, ты приготовил для нас вино? — услышал он. И правда, меж кроватью и стеной стояла бутылка из запасов отца. Возможно, она осталась с прошлых лет, когда он и Уль Тамир сидели в этой спальне и обсуждали разведённых на поцелуи женщин.
Подав бокал и получив в ответ удивленный взгляд, пристыженно принёс второй.
— До дна, — скомандовала Онёр, и лорд со служанкой опустошили бокалы на брудершафт.
Вино, не иначе как креплёное, приятно заволокло туманом мысли и помогло сконцентрироваться на главном, на любимой женщине. Она здесь, она с ним, она только его, а остальное не важно. Остальное приложится.
— Любимая моя, если бы я только мог всё изменить…
— Тссс, — женщина приложила пальчик к его губам и утянула на кровать, — слова пусты. На них мы ещё отыщем время.
Химемия прожила недолгую жизнь, ей пришлось рано повзрослеть и понять, как непросто искать счастье. Графиня научилась бороться за право жить и гордиться тем, чем она являлась. Но она всё ещё была юна и невинна, и потому несказанно удивилась творящемуся в комнате действию. В первые мгновения не поняла, прислушалась – осознала, и залилась краской.
Не может быть! Неужели о ней забыли?
Девушка толкнула дубовую дверь, но та не шелохнулась, закрытая на ключ. Трудолюбивой мышью поскреблась – как мыши ей внимание и уделили. Постучалась костяшками пальцев, но люди в комнате уже не придали бы значения самому старику с косой, явись он по их души. Пришлось бы тому ждать, вежливо покашливая в сторонке.
Ну что ж…
Графиня сняла маску, достала припрятанную гроздь винограда из внутреннего кармана бурнуса и воспользовалась скважиной для ключа, бесстыдным образом наблюдая за творящимся бесчинством. В «Ласточкином гнезде» со служанкой на спор точно также она подсмотрела в щель баньки в мужской день. Тогда ей влетело нравоучительных речей, часть из которых она бы не поленилась процитировать, кабы могла.
Легкая улыбка тронула лицо, и Химемия поспешила положить в рот виноградинку. Она понимала: утром лорд вспомнит о невольном зрителе.