- Профессор Райан, я пыталась дозвониться до вас, но, кажется, ваш телефон отключен…
Ох, дерьмо.
Все, что случается дальше, происходит словно в замедленном режиме.
Я смотрю на Гейба, и Гейб смотрит на меня, а ассистентка английского департамента стоит в шоке с широко раскрытым ртом в открытом дверном проеме, глядя на нас.
Мой отец и парень, с которым я обручена, стоят за ней и смотрят на нас.
Я, кажется, целую вечность сижу на столе, будто парализованная, с задранной до талии юбкой и раздвинутыми ногами, пока член моего профессора находится внутри меня. Тело Гейба – единственное, что мешает всему миру, всем студентам, проходящим мимо его открытой двери, увидеть меня. Поэтому я сижу, цепляясь за его рубашку и за него, как за спасательный плот, как за то единственное, что удерживает меня от падения в море публичного унижения.
Этот момент хуже любого самого страшного кошмара.
Джина вопит. Мой отец и Джастин орут.
Я прячусь лицом в плече Гейба, мои губы на его шее, а глаза закрываются так, как тогда, когда вы делали это, будучи ребенком, притворяющийся, что если вы не видите никого, то они тоже не могут видеть вас.
Все вокруг нас превращается в хаос.
Я цепляюсь за Гейба, и все голоса приглушаются, доходя до меня словно эхо, пока я пытаюсь поверить в то, будто все это происходит с кем-то другим, а не со мной.
Это просто плохой сон.
Просыпайся, Пьюрити. Просыпайся.
Но это совсем не сон. Это гребаный кошмар, и Гейб, пытаясь защитить, обхватывает меня руками, а затем кричит на них, чтобы они убирались из его кабинета.
Но он не может защитить меня. Мои глаза открываются, и я нахожусь все еще здесь.
Джина быстро моргает, ее лицо бледное.
- Я пыталась связаться с вами, потому что звонит ваша жена, - тихо произносит ассистентка. – Она говорит, что ей нужны деньги. Это чрезвычайная ситуация. Она звонит из Индии.
Эти слова звучат громко и ясно, громче, чем что-либо еще в этой комнате.
Ваша жена.
Гейб громко ревет.
- Сейчас же убирайтесь из моего кабинета!
Дверь хлопает. Мое сердце колотится, голова кружится, и я не могу осмыслить все это. Я не могу думать, не могу дышать, и я, возможно, задыхаюсь, потому что мое зрение нарушается, но я все равно отталкиваю Гейба от себя и лихорадочно поправляю юбку.
Я ощущаю смущение, унижение и стыд…
У него есть гребаная жена?!
Я в ужасе смотрю на него.
- Бывшая жена, Пьюрити, - осторожно говорит он. – Ударение на «бывшая». Она очень, очень бывшая.
Но мой разум работает в замедленном, а не привычном, темпе, мои мысли улетучиваются, и я не могу разгрести все это. Даже мои движения замедляются, пока я разглаживаю юбку и отступаю от него и… О, боже, мой отец и Джастин в данный момент находятся за пределами кабинета, и они видели, как я трахаюсь с Гейбом, а также слышали… Что у него есть жена.