Мне хочется подойти к самому краю.
Пошло все к черту. Я хочу спрыгнуть. Хочу нырнуть с головой прямо с обрыва.
Тем не менее, стоя перед ним прямо сейчас, я не могу заставить себя сделать это. Вместо того чтобы признать многие неуместные мысли о нем, которые посещали меня, я вру. – Не понимаю, о чем вы, - шепчу я.
Ложь, ложь, ложь.
Он не верит мне.
Читает меня, как открытую книгу.
Наклоняясь ближе, его губы почти касаются моего уха, он говорит.
- Я досчитаю до трех, - шепчет он. Своей кожей я ощущаю тепло его дыхания.
Я надеюсь, что он протянет руку и прикоснется ко мне, прижимая губы к моим так, как я фантазировала об этом.
Но он этого не делает.
- Я досчитаю до трех, - повторяет он. – И ты расскажешь мне, о чем думаешь ночью, пока никого нет в комнате, когда ты наедине со своими мыслями… и пальцами. Поняла?
Я не отвечаю, но тихое хныканье вырывается из меня, прежде чем могу остановить это.
Он смеется.
- Я знал это, - тихо говорит он. – Ты фантазируешь о моих пальцах в своей мокрой киске?
Я закусываю губу, чтобы не стонать вслух от его слов. Я никогда не была рядом с кем-то, кто бы говорил со мной так, как он.
- Не хочешь отвечать, Пьюрити? – дразнит мистер Гейб. – Или, возможно, ты ласкаешь себя, думая о том, как стоишь на коленях на полу и берешь мой член в свой ротик?
Я дрожу.
Это заметно, и, Слава Богу, что мы одни в коридоре.
- О, это «да», если я правильно понял? – тихо говорит он с низким смехом. – Это определенно «да», не так ли, милая?
Не уверена, ожидает ли он ответа, но мои губы широко раскрываются, будто я правда хочу его попробовать.
Я никогда не делала ничего такого, но хочу попробовать его.
Мои трусики пропитаны возбуждением.
- На колени, и смотри на меня невинными глазами, - говорит он. – Дай мне провести своим жестким стояком между этих девственных губок. Ты ведь хранила свой ротик именно для меня, не так ли, Пьюрити? Ты ведь еще не оборачивала эти сладкие губки вокруг чьего-нибудь члена, да? Мой будет первым.
Единственное, что я могу ответить, это слегка проскулить. Я отчаянно желаю, чтобы он прикоснулся ко мне, но он до сих пор не дотронулся до меня. Нигде.
- Скажи мне, Пьюрити, - требует он. – Скажи мне, если твой рот мой. Расскажи мне, о чем ты думаешь ночью, когда скользишь пальцами между ног. Расскажи мне, что ты представляешь, пока кончаешь.
Боже. Я не могу произнести такого вслух. Не могу рассказать ему, о чем я фантазирую.
- Я считаю до трех, - предупреждает он.
- А если я тебе не расскажу? – мне едва удается выдавить вопрос, и слова еле слышно, потому что я произношу их, затаив дыхание. Я выпрямляюсь, вытягиваясь выше, пока спрашиваю, но это только заставляет мою грудь толкнуться вверх, практически умоляя взять ее в руки.