– Больше никого не нашлось. Нужен был очевидный планетник, способный выдерживать четыре же. На Квебеке – две и три десятых, это ближе всего к четырём.
– Вижу я, как ты выдерживаешь. Только стонешь и охаешь! Даже совокупиться с женщиной-бортмехаником не способен! Хочешь знать, почему мне вчера секс был противопоказан, а сегодня нет?
– Если тебе нетрудно объяснить, – он отвёл глаза.
– Потому что я не хочу от тебя залетать! Это уважительная причина?
– Залетать – это беременеть?
– Да!
– Но как одно с другим связано?
– Ты настолько идиот, что не понимаешь, как связан секс с беременностью?
– Позвольте мне внести ясность, – вмешалась Джоконда. – Есть такое понятие, как женский календарь. В некоторые его дни существует высокая вероятность зачатия, в другие её практически нет. Надёжность не стопроцентная, но достаточно велика. Дни отсчитываются от регулярного кровотечения из…
– Я уже понял, из чего, – Леон смутился ещё сильнее. – Значит, всё дело в контрацепции? Но есть же и другие средства, например…
– Таблетки? – взвилась я. – Их делают для планетниц, а как они подействуют на меня, да ещё и при повышенной гравитации? Кто их проверял на космичках?
– Ладно, пусть не таблетки, но есть же и так называемые механические средства защиты, они-то и в космосе действуют.
– Что? Ты собрался впихнуть в меня какую-то резиновую гадость? Я не желаю терпеть внутри себя никаких посторонних предметов!
– Но ты же знаешь, что такое дилдо. Как же…
– Знать о чём-то и пихать его в себя – совсем не одно и то же!
– Прости меня, Жюли, – сказал он и обхватил меня за плечи, прижимая к себе.
– Отвали, а то прибью! – предупредила я.
– Убивай, – он кое-как поцеловал меня в губы. – Я уже не вижу в тебе ребёнка. Вижу желанную женщину. Очень желанную.
Додумался же он говорить такие вещи возле разобранного санузла! Но собирать его, пожалуй, плохая идея. Я чуть приподняла Леона и оттащила его подальше от этого совершенно неподходящего места, так, чтобы между нами и санузлом оказалось пилотское кресло и обзорный экран. Теперь он стоял, пялясь на меня совершенно бессмысленным взглядом. Я снова сняла комбинезон и легла на пол, положив на него голову. Нести его куда-то и там закреплять на полу или на стенке не хотелось. А Леон стал на четвереньки и поцеловал мне ногу чуть ниже колена.
– Что, по-твоему, ты сейчас делаешь? – прошипела я.
– Нельзя целовать ножку? – перепугался Леон.
– Нужно вот это – вот сюда, – я показала пальцем и «это», и «сюда».
– А как же предварительные ласки?
– Сейчас как предварительно приласкаю, мало не покажется!