Он делает паузу, потирая руки, будто мысленно переживает боль.
― Я не сразу стал пиратом. Я провел в бегах четыре года, но однажды встретил в баре человека, мы поговорили, и он рассказал мне о пиратах и о законах океана. Я устал бегать и использовал те небольшие деньги, что у меня оставались, чтобы купить корабль. С тех пор я здесь.
И тогда я начинаю плакать, точнее, тяжело рыдать, содрогаясь всем телом.
― Инди… ― шепчет он и тянется ко мне.
― Не прикасайся ко мне! ― кричу я, хлопая его по руке.
― Мне очень жаль. Я знаю, что для тебя это ничего не значит, но мне жаль.
― Ты ушел, не важно, по какой причине, и никогда не возвращался. Ни звонка, ни открытки, ничего. Потом мама умерла, а меня кидали по приемным семьям. Я могла бы быть с тобой…
― Тюрьма, ― говорит он, его взгляд ожесточается. ― Вот, что бы случилось. Твоя жизнь все равно не стала бы легче.
Я отворачиваюсь, не желая смотреть правде в глаза: он прав.
― Ты был единственным, что у меня осталось, ― шепчу я.
― Я знаю, ― говорит он, его голос ломается. ― Принцесса, я знаю.
― Мне нужно… мне нужно знать о девушках.
― Девушках? ― спрашивает он, запутавшись.
― Девушках, которыми ты торгуешь.
Он вздрагивает, когда я смотрю ему прямо в глаза.
― Я не… черт… принцесса, я не торгую ими.
― Значит, ты покупаешь их для себя? ― хрипло говорю я, вздрагивая.
― Нет… я спасаю их.
Я моргаю, запутавшись.
― Что?
― Три года назад я был в баре, когда мы причалили на несколько ночей. Зашла девушка. Блондинка, голубоглазая, потрясающая. Я присматривался к ней, даже не знаю почему, но она была в таком крошечном платье, и мужчины пялились на нее. Она ушла около полуночи, и я заметил, что она вышла одна, очень пьяная. Я следил за ней, просто хотел убедиться, что с ней все в порядке. В общем, к ней подъехал фургон, и прежде чем я понял, что происходит, ее затащили внутрь. Я стоял там и смотрел, как те парни забирают ее. Ее лицо было во всех новостях в течение нескольких недель, а через двенадцать месяцев я узнал, что она оказалась в другой стране. Эти люди продали ее как секс-рабыню. Меня тошнило от мысли, что женщины становятся мишенью, поэтому я ввязался в бизнес. Большинство клиентов думают, что я удерживаю женщин и торгую ими, но я отправляю их домой.
― Хендрикс знает об этом? ― мой голос скрипит.
― Нет, никто об этом не знает. Люди, которые заправляют этим видом бизнеса, не те люди, кого бы ты захотела бы иметь врагами. Они должны верить, что я в их команде, так сказать. Хендрикс связался со мной, когда нашел тебя, и предложил в качестве оплаты. Я согласился, предполагая, что если тебя не заберу я, то он продаст тебя кому-то другому.