― О Боже, ― шепчу я, с силой потирая руки.
― Возможно, я сделал много плохого в свое время, Индиго, но никогда бы не изнасиловал женщину и не заставил бы ее быть тем, кем она не хотела.
― А та девушка на вашем корабле… она… одна из них, не так ли?
― Да, я забрал ее три дня назад из Мексики. Я везу ее домой. Ей сильно досталось. Ее оторвали от семьи три года назад.
О Боже, бедняжка. Я и представить себе не могла, каково это ― быть такой одинокой, такой напуганной и, главное, такой сломленной. Я пялюсь на песок, пытаясь все осознать. Честно говоря, я не знаю, что чувствую. Мой отец ― все, что у меня осталось, но он еще и недруг. Я не могу выбирать между ними, и я знаю, что перемирия никогда не будет. Я должна выбрать одного из них и уже знаю, кого. Я нуждаюсь в нем больше, чем в ком-либо еще. И неважно, что отпустить другого будет подобно смерти.
― Я люблю его, понимаешь? ― говорю я, поднимая голову, чтобы встретить его взгляд.
― Хендрикса?
― Да.
― Он тоже тебя любит, я вижу.
― Так что ты знаешь… ты знаешь, я выбираю его. Я не могу иметь отношения с вами обоими, вы заклятые враги, и даже если вы сможете объявить перемирие и оставить друг друга в покое, это никогда не будет чем-то, что я смогу легко перешагнуть.
― Я знаю, ― хриплым голосом отвечает он. ― Я просто… просто хотел увидеть тебя снова, Инди. Я хотел, чтобы ты знала, я люблю тебя, что бы ни случилось.
Слезы скользят по моим щекам, и я смотрю в сторону.
― Я тоже тебя люблю, папочка. Но не могу быть частью твоей жизни.
Он издает болезненный звук и сжимает мою руку. Я позволяю ему взять ее. Мое сердце болит, потому что я знаю: это то решение, которое я должна была принять, но от этого не легче.
― Может быть, однажды… все это закончится, и мы сможем увидеть друг друга снова.
― Я хотела бы этого, ― сипло говорю я.
― Я люблю тебя, Инди. Обещай, что никогда этого не забудешь.
― Обещаю.
― Помни, что я тебе говорил, всегда старайся найти хорошее в плохом, принцесса.
― Хорошо, ― мне не хватает воздуха.
― И… я надеюсь, что однажды ты сможешь простить меня.
Он встает на ноги, наклоняется вниз, берет в ладони мое лицо и прижимается губами к моему лбу. Я закрываю глаза, сдерживая рыдания. Когда он отходит, его глаза будто стеклянные от избытка эмоций. Он еще раз проходится взглядом по моему лицу, а потом поворачивается и уходит.
Когда отец отходит на несколько метров дальше, я зову его. Он останавливается и поворачивается. Я не могу отпустить его, не знающего, что несмотря ни на что, я прощаю его. Я встаю на ноги, бросаюсь к нему и обнимаю его.