Я только отмахнулся.
— Да бросьте. Вам уже давно следовало понять, что некоторые твари не воспринимают намеки или иносказания. Они умеют делать логические выводы лишь из простейших логических цепочек, поэтому не способны оценить ни насмешку, ни двусмысленность наших с вами фраз, ни игру слов. Их поведение, жестко закрепленное заклинанием, полностью укладывается в рамки заданного создателем формата, поэтому они не способны к саморазвитию или самосовершенствованию. И понимают только прямые указания к действию, так что истинный смысл нашей беседы остается для них недоступным.
Родерик мрачно зыркнул в мою сторону и неприязненно буркнул:
— Я в этом не уверен.
Я пропустил его ворчание мимо ушей, продолжая сверлить глазами сидящего напротив мужчину.
— Хотелось бы услышать ответ на мой последний вопрос, господин Уэссеск.
— Нет, — после затянувшейся паузы обронил мужчина. — Мое желание ничего не решает: нужен повод. Хотя бы крохотный.
— Хорошо. Я вас понял. Какие обычно сроки бывают между появлением «повода» и его последствиями?
— Я уже говорил: не больше суток.
— А исполнение?
— Однотипное. Независимо от количества и статуса тех, кому не повезло.
Хм, важное уточнение. Надо будет это учесть.
— Если в течение одного дня ваше неудовольствие падет на нескольких человек со значительным временным интервалом, сроки наказания останутся такими же?
Хозяин дома на мгновение задумался.
— Εсли люди живут в пределах города — да. Наш «благодетель» умеет быстро перемещаться.
— А если кто-то из них успел уехать?
— Тогда у него будет немного времени, чтобы составить завещание.
Я ненадолго умолк, анализируя полученные сведения, а потом задал ещё один вопрос:
— Скажите, господин Уэссеск, кто-нибудь из ваших родственников хотя бы раз видел, как выглядит пресловутый «друг»?
— Нет, — качнул головой мужчина, сделав ещё один глоток из бокала. — Несколько поколений моей семьи свято верили в то, что кара, регулярно настигавшая всех наших врагов, это дар небес. Им когда-то очень гордились, старательно скрывали от окружающих, но в причинах не разбирались: боги капризны, а их милость недолговечна, поэтому никто не рискнул бы обидеть их недоверием и прийти в храм с вопросами. Однако с годами количество тех, кого наш «друг» облагодетельствовал своим присутствием, становилось все больше. Причем чем дальше, тем меньше отцу было понятно, почему и за какие грехи они пострадали. Конечно, мелкие неурядицы с конкурентами бывали во все времена — без этого в нашем деле никак. Но если обычно такие проблемы решаются с помощью слова и звонкой монеты, то в нашем случае возможные партнеры, рискнувшие хоть в чем-то не согласиться с отцом, начали исчезать ещё до того, как был заключен важный контракт. То же самое творилось с соседями, друзьями, знакомыми… причем с каждым разом их вина была все мельче и мельче, их непосредственное влияние на наши дела — все призрачнее и незаметнее, тогда как мера наказания ни разу не менялась. Отец, заметив эту закономерность, встревожился. Из-за этого же постепенно отошел от дел, предпочитая менее выгодные, но надежные знакомства, за последствия которых не нужно было опасаться. Потом он начал осторожно собирать слухи, искать старые летописи, интересоваться магией, пытаясь докопаться до истины, стал наблюдать за своим… уже немногочисленным на тот момент… окружением, чтобы понять, кто может оказаться в зоне риска. Тогда же он составил свод правил для слуг, который действует в этом доме и по сей день. И выяснил, что периодичность появления его необычного «друга» носит строго циклический характер, но при этом постепенно промежутки его «сна» становятся короче.