становится хуже. Я не знаю, что со мной, но тёлки с журнала больше не возбуждают меня.
Но всякий раз, когда я думаю о ней, мой член снова возбуждается.
Я закрыл журнал и представляю себе её образ; её чарующие глаза смотрели только
на меня, пока она медленно снимала с себя всю одежду. Столько чувств, я расслабляю
своё тело.
Я стону только от одной мысли, как она прыгает на моей длине, а её сиськи
покачиваются у моего лица, и я кончил так сильно, что брызги были повсюду.
– Бля, – прошипел я, прикусив губу.
Боже, о Боже.
Ты и я, мы оба знали, что мне это было необходимо.
Я взял салфетки, чтобы вытереть своё тело. Прямо сейчас дверь открылась, и глаза
Маргарет увеличились, когда она увидела меня.
– О, Боже, – пробормотала она, закрывая ладонью глаза.
Она никогда не молилась раньше, поэтому ничего не мог с собой поделать, чтобы
не рассмеяться.
– Господь Всемогущий, – пробормотала она, захлопывая дверь за своей спиной.
– Извини, – сказал я, надеясь, что она до сих пор слышит меня.
– Моли Бога, чтобы я забыла это как можно быстрее.
Я засмеялся опять.– Я буду умолять его о пощаде, обещаю.
– Конечно, будешь.
Мне даже не нужно видеть, как она закатывает глаза, потому что я знаю, она
делает это.
– Разве ты не можешь просто не делать этого? – спрашивает она.
– Нет, – ответил я с ухмылкой, как дурак. Я встал с постели и выбросил салфетки. –
У проповедника тоже есть потребности.
– Я не хочу это слышать, – она быстро перебивает, заставляя меня мотать головой.
– Я пришла сказать тебе, что кое–кто ждёт тебя в исповедальне. Несколько
человек, на самом деле.
– Отлично, – соврал я, хватая штаны и натягивая их на себя.
Я ненавижу эту чёртову исповедальню. Это слишком… официально, и я не
священник. Но народ просил Маму поставить исповедальню в церкви, она не смогла
отказать, несмотря на мои сомнения.Люди хотели этого, поэтому она дала её им.
Возможно, люди в этом районе любят конфиденциальность, которая есть в
исповедальне. И, если этого хотят люди, мы дадим им это. Что угодно, чтобы помочь,
верно?
– Они ждут тебя, – добавила она.
– Иду я, иду, – отвечаю я, смотря на своё татуированное тело в зеркале, надеваю
рубашку и воротник.– Не строй из себя босса.
– Чего? – усмехается она.
Я открываю дверь и вижу, как она стоит, сложив руки. – Ничего, – говорю я. –
Пошли.
– Я не пойду туда с тобой, – неодобрительно сказала она.
– Будто я тебя туда звал, – возразил я. – Мы не перевозной цирк. Это церковь.
Она опустила свои брови. – Знаешь, в половине случаев я действительно не знаю,
что ты говоришь.
Пока мы идём по коридору, я улыбаюсь и похлопываю её по спине. –Поверь мне –