этим… – она бросает взгляд на Лауру, затем изрекая, – ладно, – сжимая мою руку.
– Лаура, – произносит она, неловко улыбаясь. – И мне очень жаль, что тебе
пришлось это увидеть.
Мама замолкает, но я могу сказать, что она в ярости. И когда она поворачивается
ко мне, клянусь, у неё убийственный взгляд. Может быть, я должен медленно отступить,
пока она не задушит меня до смерти. Это меня не удивит, после всего того дерьма, что я
сделал.
– Ты отвратительная, грязная свинья! – Мама снова бьёт меня Библией.
Лаура медленно отходит от меня. – Да… мне уже пора… – бормочет она, быстро
ныряя за Маргарет и бросаясь к двери.
Эта девушка сбежала от неминуемой гибели.
Хотел бы я быть достаточно умным, чтобы тоже сбежать. Но теперь, когда я остался
один, она никогда не позволит мне уйти.
Чёрт.
– Прости, – повторяю я.
– Ты осквернил церковь, – шипит она.
– Я знаю, но… я думал, что ты не…
– Я могу прийти домой, когда захочу; это не тебе решать, – вставляет она. – Тебе
должно быть стыдно. Развлекаться с девушкой на алтаре. Ты в своём уме?
– Нет, я просто… потерялся в тот момент, – отвечаю я, вздыхая про себя, потому что
знаю, я облажался по–крупному.
– Больше похоже, что твой член потерялся в её пизде? – рычит она.
Её слова заставляют меня усмехаться, что я пытаюсь скрыть, но уже слишком
поздно. В тот момент, когда она видит это, она снова бьёт книгой по моим рукам.
– Хватит смеяться!
– Извини, это звучит так смешно из твоих уст.
– Мне плевать, какие слова я использую. То, что ты сделал, было неправильно.
– Знаю, и извиняюсь. Я не мог контролировать себя, – говорю я. – У меня есть
потребности. Мне это необходимо. Мама, ты не понимаешь?
– Конечно, понимаю, но есть такая вещь, как «постель», помнишь? – Она наклоняет
голову. – И насколько я помню, ты обкуривался и бухал, чтобы забыть свои воспоминания.
Это всё внезапно исчезло?
Одно упоминание уже огорчает меня, и вся радость, которую я до сих пор
испытывал от моего грязного траха с Лаурой, быстро рассеивается.
– Не сыпь мне соль на рану.
– Это действительно то, кем ты хочешь быть? – спрашивает она.
Скрипя зубы, я отвечаю. – Я не знаю, кем, чёрт возьми, я хочу быть. Я запутался в
себе.
– Тогда, может быть, тебе нужно выяснить, кто ты, прежде чем таскать случайных
девушек в мою церковь.
– Она не какая–то случайная девушка, – рычу я, чувствуя, как вокруг моего сердца
крутится ярость.
– Мне всё равно, кто она. Ты сделал кое–что непростительное. Ты можешь
сожалеть о своём поступке, сколько хочешь, но единственный, у кого ты должен просить
прощения – это Бог. – Она указывает на статую позади меня, и мои глаза следуют в том