— До вечера еще далеко, — пробурчал Каренин. — А пока я тебя по делу встревожил.
Он рассказал помощнику о пропавших сережках и дал поручение найти толкового детектива.
— Выясни, кто у нас сичас в Питере самый продвинутый.
— А зачем выяснять, я и так знаю, — живо откликнулся Гоша.
— Так, давай, выкладай! Огласи список сей секунд.
— Ну, Никита Демин, очень талантливый сыскарь с исключительным нюхом. Но дерет безбожно.
— Дальше.
— Сапелкин, бывший следак из прокуратуры. Но этот с некоторых пор подвержен.
— Чему подвержен?
Гоша молча щелкнул себя по глотке. Он сделал еще несколько предложений, и все, по той или иной причине, Каренин отверг.
— Слушай, ты хочь одного удовлетворительного сыскаря можешь мне навскидку назвать? — не без раздражения спросил.
— Всех «удовлетворительных» в Москву переманили, — известил помощник.
— Да мне без разницы, откудова он. Чай, не в шешнадцатом веке живем. Не на лошадях же добираться.
— Ну, тогда могу предложить Леонида Млекопитаева.
— А энтот чем знаменит?
— Очень расторопный. Дела столетней давности разматывает. И по ним телепередачи на ЦТ делает.
— Нет, пиар мне не нужон. Отставить Млекопитаева!
— Тогда, пожалуй, вам Эразм Фанаберия подойдет, — поднапрягшись, выдал Гоша.
— Фанаберия?.. Странное фамилиё.
— Из грузинских выходцев.
— А энтот без изъянов?
— Без. По крайней мере, на всеобщее обозрение не выставит.
— Уж ли не из ментов? — спросил Каренин. Ментов он недолюбливал. Они сломали ему два ребра, когда он по молодости лет торговал на базаре вареными джинсами. Да и в дальнейшем, когда торчал на зоне, симпатий не появилось. Потом, правда, статью о спекуляции упразднили, его реабилитировали и стали называть одним из самых эффективных менеджеров.
— Нет, он из бухгалтеров, — поправил Гоша.
— Из бухгалтеров? — удивился министр.
— Да, работал раньше главбухом. Дебит — кредит, сальдо — бульдо, сдал — принял. Ведет строгий учет всему, и предоставляет точные сведения о расходах.
— Погоди, а как он в сыщики попал?
— Много детективных романов на досуге читал. И с третьей страницы всё разгадывал. Потом подумал: так если я их, как орешки щелкаю, не заняться ли мне самому расследованиями? А тут еще его фирма сдулась, ни при делах оказался. Ну, и впрягся. Одно дело раскрутил, другое… Очень успешный!
— Строгий учет, говоришь, ведет?
— Да, все наслышаны о его знаменитом гроссбухе.
— Ну, хорошо, — согласился Каренин. — Энтот, пожалуй, сойдет. А нельзя его из Москвы вызвать каким-нибудь исключительным по случаю важности способом?
— Попробуйте через госпожу Мотыленко. Господин Фанаберия ей не откажет.