«Странно, – подумал он, – но до этого я совсем не обращал внимания на тело, пока оно принадлежало первобытному мозгу. По крайней мере, на сексуальной почве».
Майя тоже обратила внимание на то, что Мильман смотрит на нее с явным похотливым желанием.
– Смотрите-ка, вроде старый, а все на девушек заглядывается. Ну и как я тебе? Аппетитно, правда? – Полякова уперла руки в бедра и стала поворачивать тело, демонстрируя женские прелести.
Мильман отвел взгляд.
– Давайте лучше займемся проверкой зрения.
Профессор закрыл жалюзи на окне бокса, ведущего в коридор, и выключил свет. В палате сразу возникла непроглядная тьма.
– Чтобы видеть в темноте, вам надо настроить глаза, не знаю как, но считаю, что делать это надо сужением или расширением зрачков. Пробуйте, пробуйте.
Майя напрягла зрение и увидела все помещение. Оно вроде бы находилось в серо-зеленом тумане, но все предметы отчетливо выделялись своими контурами. Девушка подошла к обездвиженному, но живому старому своему телу и достала из внутреннего кармана пиджака пачку с сигаретами и зажигалку. Закурив, она произнесла:
– Вижу отлично, ты стоишь возле дверей, рука протянута к выключателю. Однако вам не стоит зажигать свет.
– Почему?
– Потому что, я сейчас буду пробовать возможности нового тела.
Майя бросила окурок на пол и достала из другого кармана пиджака ингалятор с жидкостью и, сунув продолговатый конец в ноздрю, вдохнула наркотическое средство. После этого она подошла с Мильману и, сняв с него очки, отбросила их в сторону. Послышался треск разбившихся стекол. Майя сильно дернула за отвороты халат профессора и оторвавшиеся пуговицы разлетелись в стороны. Расстегнув ширинку на брюках, девушка просунула внутрь руку.
– Старый, а рабочий, – тихо произнесла она.
– Я ничего не вижу. – Мильман явно паниковал.
– Тебе надо только чувствовать, – ответила Полякова. – Я буду смотреть за тебя. Ведь ты сделал мне неплохое ночное зрение.
– Но, Майя Матвеевна, я, понимаете, предпочитаю мальчиков, – робко произнес профессор.
– Да и мне как раз тоже нравятся только мальчики. – Полякова сильно прижала к себе Мильмана.
18 октября. Россия. 82 км Сибирского тракта. 16-35. Время местное.
Через три часа езды, с постоянными остановками в придорожных кустах, когда дальше ехать мешал встречный транспорт, Сэмплер повернул на одну из заброшенных дорог. Солнце садилось за верхушки деревьев. Преодолев метров пятьсот, Григорий остановился на обочине и установил «харлей» на подставку. Открыв сумку, он достал карту, купленную в магазине и, развернув ее, стал изучать.