Затем, первый класс. И первая разлука. Когда мы с Женькой оказались в разных школах. Ему было удобнее и ближе ходить в третью, а моим отцу с матерью, работавшим в другом конце города, видите ли, было бы спокойнее, если я стану учиться в седьмой. Там и учителя лучше, и к дому она ближе. Но что еще важнее, там когда-то давно, учился отец. Да только вот слава моего папаши, который кстати, окончил эту самую школу с золотой медалью, и работал нынче главным инженером на заводе, не спасла меня. Учился я так себе. Средне. А причиной всему, была как я думаю — Юлька.
Вообще-то как я не раз впоследствии слышал, первая любовь вещь быстро проходящая, и оставляющая у больного лишь мокрый след в душе. Но в моем случае, все было совсем иначе.
С Юлькой, а точнее с Юлией Сергеевной Кимчук, мы познакомились в самый первый день, в самом первом классе.
Мои воспоминания об этом, больше походили на некий красивый, слегка смазанный сон. Мы вваливаемся всей шумной толпой счастливых первоклашек, в наш первый, самый лучший и конечно самый красивый класс. В окна бьет яркий солнечный свет. Все вокруг заставлено, и завалено букетами цветов. А посреди этого великолепия, стоит она.
Нет, что ни говори, а Юлька всегда была первой красавицей в городе. И к классу восьмому, за ней ухлестывали, пожалуй, все самые крутые ребята в нашем районе, и не только. Но что мог знать я тогда, в тот первый миг нашей встречи. Если вы думаете что выражение; «как громом пораженный», лишь банальное утрирование, то скорее всего в описании той ситуации просто ничего утрировать ненужно. Я, как бежал с толпой своих будущих одноклассников, так и (словно налетев на невидимую стену), застыл, не в силах сдвинуться с места. Мне показалось, что в тот миг между нами сверкнула настоящая голубая молния, угодившая мне прямо в сердце. Глупости конечно. Но эти события, в памяти, скорее всего, оформились гораздо позже.
А тогда, мы стояли перед классом, оба темноволосые и голубоглазые, тонкие и светлокожие. Мы напряженно всматривались в лица друг друга, не в силах сдвинуться с места. Казалось весь мир тогда перестал для меня существовать. Остались Одни только эти прекрасные глаза, это светлое удивительное лицо, осененное яркими солнечными искрами. И тогда наша первая учительница Анна Михайловна, видя этот натюрморт, произнесла настоящее пророчество:
— А. Вот и первая парочка в нашем классе! Что ж. Так уж и быть. Будете сидеть за одной партой.
Не думала тогда наша Анка, которую мы звали за глаза Пулеметчицей, что обрекает тем самым, бедного Сашу на вечные мучения и адские пытки.