Однако, если судить даже только по показаниям Корякова, на следствии, он настолько глубоко и детально знал все стороны деятельности Главного Штаба и его руководителей (военных и политических), что это убеждает в его тесной, постоянной, разносторонней связи с командной верхушкой восстания (Желтовский, Силин, Сватош, Гутников, Крупин, Замятин). Особенно крепкими и постоянными были связи Корякова с начальником Главного Штаба Н.И. Силиным.
Когда высший орган повстанцев – Гарнизонное Собрание 24 февраля решило упразднить Временный Городской Совет, заменив его выборным Крестьянско-городским Советом (КГС), Коряков тут же поддержал этот акт. На созванном им общегородском профсоюзном собрании вместе с уездбюро профсоюзов решение Гарнизонного Собрания было официально одобрено, для помощи избиркомам на все 18 избирательных участков города направлены уполномоченные профсоюза.
Притягательная черта общественной деятельности Корякова – открытость и гласность. О пятидневной работе Временного Городского Совета Коряков сделал пространные отчеты на первом заседании КГС и на собрании профсоюзов города. Он был на виду, действовал открыто и смело, ратуя за демократические принципы. И не случайно после его ареста в ГубЧК посыпались протесты и ходатайства- Тобольское отделение Всеработпрома в письме от 27 апреля 1921 года объявляет недоразумением арест Корякова и характеризует его, как «человека и гражданина ничем не запятнанной чести, широкой инициативы и безупречной идейности в деле служения демократическим слоям трудового крестьянства и рабочего класса...» За Корякова ходатайствует и заведующий Тобольским здравотделом врач Ясуков. Он бежал из Тобольска с Демьяновым, оставив в городе семью, которую Коряков спас от гибели.
Бесспорно Коряков – человек глубоко идейный. Верой и правдой служа партии социалистов-революционеров, безоговорочно исполняя ее волю, Коряков безразлично относится к собственному благополучию. Ни накоплений, ни сбережений, ни движимого, ни недвижимого у него не было. Он жил идеей, телом, не жил – горел, зажигая и обогревая товарищей по партии и борьбе. Он не бежал из Тобольска вместе с повстанческим Главным штабом, не прятался, не хоронился, и на допросах в ГубЧК вел себя корректно, спокойно, с достоинством.
То ли волею обстоятельств, то ли преднамеренно, но став во главе Тобольского бюро профсоюзов, Коряков способствовал переезду в Тобольск большой группы эсеров и помог им пристроиться в органах кооперации. Впоследствии они стали активнейшими толкачами восстания, возглавили его газету, юридическую, следственную и иные комиссии, придавая видимость законности и правомочности органам, созданным повстанческим Главным Штабом. В профсоюзе и Центросоюзе нашли пристанище будущие вожаки повстанцев – Силин, Сватош, Степанов и другие.