— Смотрим! Запоминаем!
Отметив про себя:
«Похоже, проняло, в глазах нет уже той фанатичной пелены».
И он, выхватив Свежеватель Севера, резанул себе руку.
«Вот же му…к, зачем же так глубоко, больно же». Мгновение, и первый блок пошел. По Ярославу пронеслись три широкие зеленые полосы, а рана на выставленной вперед руке прямо на глазах затянулось. Еще один резкий взмах ножа, и все повторилось.
— Представляйте, как должно выглядеть лечение, как затягивается рана, желайте, чтоб это получилось, вкладывайте в это все свои эмоции, открывайтесь внутренне, не бойтесь, не смущайтесь, старайтесь все делать искренне.
— Начинаем по кругу, — и Яр указал на бывшего тотхена. Тот сдуру или от рвения, даже не поморщившись, располосовал себе руку до кости. Благо Ую не стушевалась и дело пошло. Через минуту эльфы самозабвенно резали себя и, как дети в песочнице, искренне радовались, что у них получается новое для них волшебство. Пока получившие усиление безумствовали в радости, а когда эти отмороженные городом теней добрались до лука и щита, это и вовсе вышло за рамки приличий.
Только две обделенных валькирии, едва сдерживая слезы, стояли в сторонке и, похоже, очень переживали. Яр подал им сигнал следовать за собой. Они отошли подальше, здесь было не так шумно и наличествовало несколько крупных камней, очень удобных для задуманного Ярославом.
— Давайте, девочки, присаживайтесь, облокачивайтесь, чтоб было поудобней, успокойтесь, не стоит мешать себе в такой ответственный момент отрицательными эмоциями. Поверьте мне, вы будет с магией, а при должном усердии станете очень сильным. Если не сильнейшими, все задатки для этого у вас имеются. И еще. Никому не говорил, а вам скажу: в виде, так сказать, исключения. Предательство меня, а значит, клана равно потере всего, повторюсь, всего.
Это заявление, похоже, их нисколько не поколебало. А по их виду он понял, что даже если он прямо сейчас будет резать их на куски в виде испытания, они не откажутся.
Тепло, хорошо, легкий, ласковый ветерок. Нежаркое летнее светило, спрятавшееся за ширмой из перистых облаков, уже перевалило за грань полудня и словно подглядывало в небольшую щелочку, даруя только этой ненаглядной прелести все свое обожание и заботу, а колдовской лес с благодарностью принимал его царскую благосклонность. Внизу, среди невероятной красоты луговых цветов, высилось несколько огромных нагретых валунов, по ним бегало несколько мелких, сверкающих, как драгоценности, ящерок. Эти живые самоцветы словно танцевали, потешно подрагивая, ловя таких же ярко переливающихся всеми цветами радуги мотыльков.