Через помутненное сознание до слуха доносился звон посуды (?), шаги, и бормотания. Я попробовала приоткрыть глаз, но голову прострелила ужасная боль. Невольно застонала. Тут на меня катали воспоминания и я издала еще один стон, потому что мне нужно срочно бежать к Рэну, а я не могу. Дети! Вспоминила я, и через боль положила руку на живот. И офигела. Он был большим и круглым, хотя я помню очень хорошо, что у меня был едва виднеющийся маленький животик.
— Не двигайся, горюшко ты мое, — услышыла я старческое бормотание. — Что за молодежь пошла? На вот выпей.
Мою голову приподняли и уперлив губы какую-то чашку. Приоткрыла в рот и в меня тут же влили какой-то отвар с довольно приятным вкусом. Тут же слабость стала отступать, и состояние в целом стало намного лучше. Открыла глаз и увидела скланившуюся надо мной миловидную старушку.
— Здрасте, — выпалила я.
Старшука закатила глаз и поковыляла куда-то. Я огляделась, мы находились… в землянке? Стени и потолок были обвешаны ткнями, но сквозь них проглядывала земля… Почему мы под землей?!
— Эм, простите, как к вам можно обращаться?
— Откель такая вежливая? — усмехнулась старушка, что-то мешая в кострюльке. — Миарива я.
А потом старушенция пробурчала себе под нос:
— Все они такие… вежливые больно, правильные, а детятей в подоле приносят.
— Неправда, — возмутилась я. — У меня муж есть!
— Да? — старуха оглянулась на меня. — Эх ты, горемычная, значит убили мужа твоего, да? Одна осталась чай поди?
— Да почему убили? — непоняла я.
— А как иначе? Тебя я на поверхности нашла, одна ты лежала, да слезы по щекам текли аки ручей. Чай поди горем-то всю память отшибло. Муж жив был бы, не лежала уж чай одна-то. Сейчас все друг за друга держаться, выживают как могут. Своих-то сейчас не бросают, а ты еще и тяжелая оказалась.
Я ничего не понимала.
— У вас тут что апокалипсис был?
— Уж не знаю, слово больно мудреное ты сказала.
— А что случилось тогда?!
— Так, император наш, как жена у него умерла сума сошел, Тьму свою поганую выпустил, весь мир разрушил. Мы уж наружу-то и не выходм теперь, рыщет она там и всех убивает.
Мне поплохело.
— Как "с ума сошел"? — слабо прошептала я и почувствовала, как сознание сново начало уплывать. Да старушка не дала мне в обморок упасть, по щекам отхлестала.
— Не преживай, молодка, выживем, и ребеночка твоего подымим, — успокаивала она меня.
Так вот, что имел ввиду этот Босс Богов. Если Рэна не остановить, он так всю вселенную уничтожит!
— На-ка вот, поешь, а то совсем исхуда. Звать-то тебя как?
— Виктория, — прохрипела я омертвевшими губами.