Она не знала, как долго стояла в своей спальне, обхватив себя руками, пока не вздрогнула. Большой латунный ключ от ее двери оставил въедливый отпечаток на ладони, но она не пошевелилась, чтобы облегчить боль. Ее предали.
– Изабель Фэрлин, открой дверь, сейчас же! – кричала ее мать из коридора.
– Нет, – прошептала она в пустоту комнаты.
– Если ты не откроешь, я найду управляющего и войду сама!
– Делай, что считаешь нужным, – ответила Изабель, но не была уверена, что ее голос слышен за отделанной панелями дверью, разделяющей их.
Два года назад она попросила двоюродную сестру Сью разрисовать виноградными лозами и цветами стены своей спальни. Она всегда считала их жизнерадостными: множество оттенков розового и фиолетового, окружавшие ее, полные жизни и ожидающие цветения на солнце. Четырем безликим стенам дома она предпочла идею жить в саду. И этот сад был счастлив. И никто не ругался в саду. Однако в доме…
– Изабель! – заорала мать, подтверждая ее мысли о жизни в доме, а не в саду.
Теперь стены сада навалились на нее и душили мыслями о том, как она ошибалась в своих иллюзиях. Она всегда верила в хорошее во всех вокруг себя, потому и верила всем.
Неужели Виктория могла так ее предать? Оказывается, сестра наблюдала за происходящим в ее жизни, как бдительная сова на самой верхней ветке дерева, всегда зорко все осматривая и ожидая только своего следующего хода. Она не допустила бы этого, если бы не хотела. В том галантерейном магазине с мистером Брайсом она контролировала ситуацию, когда позволила ему спасти ее, и когда согласилась на сделку отца, тоже все контролировала.
Виктория заботилась только о Виктории. Изабель старалась не заострять внимания на недостатках сестры, надеясь, что редкие проблески доброты – это то, что действительно складывало ее личность под маской внешней усталости. Изабель ошибалась.
Виктория сделала это с ней намеренно, и Изабель никогда не простит ее за это.
Конечно, временами ей казалось, что сестра на самом деле такой уж хорошей в глубине души не была, лишь притворяясь уставшей. Но все было гораздо хуже: в Виктории на самом деле довольно много зла. Осознав это, Изабель вздрогнула и крепче обхватила себя руками.
– Изабель, твоя сестра прошла достаточно тяжелое испытание. Ты выйдешь из-за этой двери и утешишь ее, как она того заслуживает.
– Утешить ее? – сказала она надтреснутым голосом. После того, что Виктория сделала? Она украла единственного мужчину, которого Изабель любила. Это они должны были пожениться, а не Виктория с мистером Брайсом. Это должна была быть Изабель. – Это меня нужно утешать, – отозвалась она громче, чем раньше, голосом, которому гнев, поднимавшийся изнутри, придал силу.