Мы и не спорили. Располагали к себе кузена Вилли, как могли. А расставались, так целовались чуть ли не в дёсна. Он оставался в полной уверенности, что будущее за дирижаблями. А самолётики это так – ветреная мода! А то, что взорвись такая махина водорода над Берлином, то даже в Потсдаме окна повыбивает – об этом он не думал.
Новый год отмечали в Париже. Визит наш был не официальный, а потому ни в Версаль, ни в Тюильри нас не звали. В ресторане «У Максима» было гораздо веселее, чем на чопорных приёмах. Хотя одно событие и омрачило нам праздник. От Кондрата ушла Марина. Оставила письмо, в котором написала, что не видит смысла в их дальнейших отношениях. А здесь она нашла родню и никуда дальше ехать не хочет. Что же, имеет право и мы должны уважать её выбор. Да и средств на безбедную жизнь ей хватало.
Когда на вокзале прощались с бароном и баронессой, то Жанна вдруг заявила:
– А я тоже хочу в Америку! Я Валеру одного не отпущу!
Я даже обрадовался – хоть Зинуле будет не так скучно в мужском обществе.
Но тут уж Марик возразил:
– Я сестру одну не отпущу! Я тоже еду в Америку! И должен же кто то вести путевые замётки.
Тут уж просиял есаул Плаксин. Через Ла-Манш из Кале в Дувр мы плыли на пароме в той же компании. Стоя на ветерке у фальшборта, брат сказал:
– А может оно и к лучшему! За последнее время мы с ней оба охладели друг к другу. Была без радости любовь, разлука будет без печали!
– Смотри на жизнь проще брат: – Баба с возу И ВОЛКИ СЫТЫ!
Глава 6. Форт Золотой Гарант
И не судьба меня манила,
И не золотая жила.
А упорная моя кость
И природная моя злость.
(В. Высоцкий)
В Ливерпуле задержались на пару недель – ожидали прибытия казаков. Брать их с собой на поезд и тащить через всю Европу было рискованно. За время ожидания Леонид Иванович Гаранчук походил по разным магазинам и посоветовал накупить на всех резиновых штанов с сапогами. Работать-то придется по колено в ледяной воде. Доктор Плоткин расстроился. Он ещё в Берлине накупил много немецких скальпелей фирмы Золинген. А теперь мог остаться без пациентов. Я же в Берлине купил сотню биноклей Цейса. Десяток взяли с собой, а остальные отправили в Гамаюн с письмом для Фроловского. И вот настал день прибытия казаков. Первым на берег сошел Лёнька Брежнев, за ним Юрка Коновалов, а уж потом и вся полусотня. Ещё в Питере их всех переодели в одежду простых мастеровых. Лёнька первым делом поинтересовался, где тут ближайшая таверна, а Юрка – где бордель?
Билеты на трансатлантический лайнер были уже закуплены. Вещи погружены и мы накануне отплытия решили отметить это в местном самом престижном ресторане. Все уже собрались за столом. Опаздывал только брат.