Взвейтесь, соколы, орлами... (Сиваков) - страница 169
– Вон отсюда, крапивное семя!
Я взял со стола листы протокола допроса и углубился в чтение. Молчание нарушил наш прадедушка:
– Не знаю как к Вам обращаться по званию, под куртками погон не видно, но вот то, что эта штабная крыса понаписала, так там и единого словечка правды нет. А меня уже который час мурыжит, что бы я эту голимотню подписал.
– Галиматью! – поправил его брат с улыбкой.
– Вот я и говорю – голимотню. А Вы то кто такие будете?
– А нас, дедушка, зови просто. Я – Андрюха, а вот он – брат мой Кирюха.
– Какой я Вам дедушка? У меня только старшенькому сынку Архипушке десятый годочек пошел, а ты меня уже в деды записываешь. Негоже это.
– Видим, что негоже. Ты уж не серчай на нас. А пойдем-ка лучше поужинаем.
– С места не сойду, пока мне этот брандыхлыст награды не вернёт. Ведь с корнем с гимнастёрки выдрал. Не он мне их вручал, не ему и сымать!
Тут дверь распахнулась и в комнату ворвался Желнов:
– Ты кого это брандыхлыстом назвал? – и замахнулся на нашего прадедушку.
От прямого удара в челюсть ротмистр отлетел в дальний угол комнаты, а Кондрат, потирая костяшки на кулаке, спросил меня:
– Может, укол от бешенства мне сделать, а то от этой гниды казематной ещё и столбняк можно заполучить.
– Уколов никаких не надо. Лёгкие ссадины завсегда лучше водкой протирать. Мы на войне только так и спасались, – успокоил нас прадед.
– Эй ты, пёс шелудивый! Где награды господина фельдфебеля?
– Так у меня, в столе-с. Прикажите вернуть?
– Сами вернём, и сгинь с глаз долой!
– Куда прикажите сгинуть?
– До ближайшей осины – вешаться! – гаркнул на него Кондрат.
Я выдвинул ящик стола и обомлел. На дне лежали четыре солдатских Георгиевских креста. Два серебряных и два золотых. Полный Георгиевский бант. Выходит наш прадед был полный Георгиевский кавалер.
– Андриан Кондратьевич, ты уж сам свои награды возьми. Вручать их тебе повторно нам не по чину. Да и пойдем-ка отселева, ссадинки Кирюхе водочкой смажем. Ну и самим с устатку пропустить по чарке не повредит.
Уже за столом я спросил прадеда:
– А в какой же войне ты эти кресты заслужил? Где воевать-то пришлось?
– Так легче сказать где не воевал. За 25 лет беспорочной службы где только не был. А забрили меня в солдаты в 1859 году под осень.
Гренадёрская баллада.
Сам-то я родом из этих мест, с Поволжья. Родитель мой, Кондратий Сиваков был из вольных переселенцев с Дона, крестьянствовал. Жили ни шатко. ни валко. Но даже в засушливые года голода не знали. Было у нас три коровы, овечки, да домашняя птица во дворе. Я сызмальства любил коров пасти. А зимой местный дьячок меня грамоте обучал за то, что летом я и его овечек пас. Уйдёшь с ними в степь и только на дудочке и играешь. Любил я дудочку то. Ну а как 19 годов исполнилось настал мой черед на царёву службу собираться. Ростом-то я в батюшку своего пошел. Вот нас и пригнали в город Самару, построили по росту, вышел к нам офицер и первых пятерых самых высоких забрал с собой. Отправили нас сначала в город Оренбург, а уж оттуда в Казахстан в городок Верный. И года моей службы не прошло, как Кокандское ханство собрало аж 20 тысяч войска, чтобы начисто стереть крепость Верный. А нас-то всего и было что пара тысяч солдат да казаков. Но командовал нами очень храбрый офицер подполковник Колпаковский. Так он взял с собой всего тысячу войска и ударил первым по Коканду. Бой у реки Кора-Костек три дня продолжался, но погнали мы басурман. Взяли тогда крепости Токмак и Пишкек. Вот в том походе я и получил первого Георгия. Воевали-то и пешими и конными. И не пехота и не казаки. Правда потом меня ранили и отправили на излечение в город Ташкент. А как излечился, то там же и остался служить, но уже числился конным гренадером. Вот там-то я и познакомился со штабс-ротмистром Михаилом Дмитриевичем Скобелевым. Он сам меня выбрал за рост и Георгия на груди. По весне 71 года перевели его в Красноводский отряд, что на Каспии. Ну и я с ним. И получил он задание разведать дорогу на Хиву. С собой взял он только меня, ещё пару казаков, да троих туркменов. И прошли мы по Хивинской степи аж до колодца Саракамыш 400 вёрст за 9 дней. Но дорогу на Хиву разведали и он в точности всё записал. Вот за эту разведку и схлопотал я второй солдатский Георгиевский крест и звание сержанта. Михал Дмитриевича потом в Москву отозвали, а меня отправили в Мангышлакский отряд полковника Ломакина. А в 73 годе сподобил меня Господь снова встретиться со Скобелевым. Весной начался Хивинский поход. Верблюдов не хватало для перевозки всего армейского снаряжения, так все конные спешились и шли пёхом. И Михал Дмитрич тож. Но в разведку всегда меня с собой брал. Так бывалоча мне и говаривал: