– Да понять-то не трудно. Наш с тобой дед в той жизни был Архип Андрианович, а прадед стало быть Андриан Кондратьевич. Смекаешь в честь кого нас назвали Кондратом и Андреем? Выручать надо прадедушку.
– Да ещё как надо. Этот жандарм Желнов на редкость подлый тип. Для своей карьеры готов кого угодно обвинить в заговоре, как Берия.
– Так чего же мы стоим?
– Дядя Лёша! Запрягай! Срочный взлёт по готовности! Время пошло!
Пока техники дозаправляли и готовили «Орлана» к вылету, мы с братом напрягали память и пытались вспомнить хоть что-то из рассказов отца о его дедушке. Мне батя как-то рассказал, что его дед Андриан был солдатом, отслужил полных 25 лет, После дембеля женился, настрогал 11 детей и семерым из них дал университетское образование. Кондрат же помнил только, опять же со слов отца, как дед поучал нашего родителя:
– Учись, Женька, и будешь тогда есть белый хлеб с маслом!
Прямо скажем запас знаний своей родословной был у нас невелик. Да оно и понятно. Отец закончил Военно-Воздушную академию им. Жуковского в 1939ом году, а в те годы говорить о царских наградах своих предков было рискованно. Лишь однажды помню, когда отец надевал свой парадный мундир со всеми орденами, он вскользь обмолвился: – У деда Андриана иконостас был не меньше!
Я тогда не придал этим словам значения, а вот теперь задумался. Но самолёт уже был готов к вылету и мы с братом отправились в Симбирск. Уже к вечеру сделали несколько кругов над аэродромом. Бензосклад выгорел основательно. Около сотни бочек с бензином взорвалось в огне пожара. Но и особо страшного в этом ничего не было. Таких складов у нас там было шесть. Теперь осталось пять. Ничего – прекращать полёты не придётся.
В штабе приняли рапорт от дежурного:
– Ночью разразилась гроза. Молния ударила в склад бочек с бензином. Склад сгорел. Пострадавших нет.
– А почему тогда арестован некто Сиваков А.К.?
– Фельдфебель Сиваков в ту ночь был начальником караула. Когда началась гроза, то он приказал снять часовых от греха, уж слишком часто молнии сверкали. А жандармы усмотрели в этом злой умысел. Вот и выходит, что он своих людей от верной смерти спас, а себя подставил.
– И где же он сейчас?
– Так его как раз жандармский ротмистр Желнов и допрашивает уже третий час.
– Веди нас к этому жандарму. Да распорядись, чтобы в столовой накрыли плотный ужин на троих. А то мы уж очень проголодались.
В кабинете Желнова был полумрак. Сам он сидел за письменным столом, а напротив него навытяжку стоял рослый мужчина лет 60 в солдатской гимнастёрке с оборванными погонами. Пышные бакенбарды и усы, как у Скобелева выдавали в нем бывалого служаку. Желнов вскочил и хотел было доложить, но Кондрат его опередил окриком: