– Опять немчура прилетела! – сказал авиатехник: – Эти «Фоккеры» совсем борзость потеряли. Почитай каждый день прилетают и что-то вынюхивают. А наши пока запустятся, да пока взлетят, тех уж и в помине нет. Да и куда тихоходному «Ньюпорту» за ними угнаться?
– Ну, это мы сейчас исправим! – пообещал я, а сам подсчитал силы противника. Четыре пары сделали разворот над аэродромом и стали удаляться. Их восемь, нас двое. Расклад перед боем не наш, но мы будем играть… В голове сами собой прозвучали слова любимого поэта.
– К запуску!!! – громко скомандовал я: – Виктор, ты ведущий, я ведомый! Атакуем сверху замыкающую пару, проскакиваем вниз и на выводе у нас в прицелах окажется головная пара. Их атакуем в брюхо. А дальше, как карта ляжет. От винта!!! – последнюю команду я подал уже из кабины истребителя.
Воздушный бой длится считанные минуты, а вот рассказывать о нём можно и час и два. Уже через пять минут после первой атаки все восемь немцев горели на песке. Некоторым пилотам удалось посадить горящие машины и они успели отбежать до взрыва бензобаков. Этих бедолаг уже окружали местные полицейские. А мы с Баклагиным заходили на посадку на ближайший из аэродромов Борюсика. Там и была его центральная резиденция. За нашим воздушным боем наблюдали с земли все, кто был на лётном поле. Французские лётчики и техники облепили наши самолёты и руками затолкали их в укрытие. Боренька лично подкатил к нам на шикарном «Роллс-Ройсе». Все тяготы ссылки были написаны на его лице. Мешки под глазами, красный нос и синюшный цвет кожи. Прямо из багажника его адъютант тут же извлёк ящик шампанского «Дом Периньон». Дороже его в мире просто не было, хотя на мой вкус это кислятина.
– Князь Борис! Целоваться не будем, хотя давно не виделись. Отмечать встречу будем чуть позже. Мы недавно обедали. А сейчас всех господ лётчиков попрошу на разбор полётов! – пригласил я союзников в класс.
Особо рассусоливать мне было нечего. Все всё видели. Я лишь коротко пояснил наши действия. А тут как раз подвезли и трёх сбитых немецких лётчиков. Один из них, Манфред Рихтгофен, был легко ранен и его отправили в лазарет. А вот двое других предстали перед нами.
– Обер-лейтенант Герман Геринг! – представился первый.
– Лейтенант Эрнст Удет! – назвался второй. У обоих на груди красовались Железные кресты. Я-то знал, что это лучшие асы будущей фашистской Германии, а Геринг, так вообще будущий министр авиации Третьего Рейха. Но пока перед нами были простые, но очень опытные пилоты.
– Прошу к столу, господа! После перенесённого нервного стресса вам не помешает как следует подкрепиться! – пригласил я их на французском языке.