– Представляешь, мелкая, каждый день является сюда и требует, чтобы я отзывался на это дурацкое имя. До сих пор понять не могу, как этот недоумок умудрился меня подчинить.
Тайс тихо зарычал. А я очень надеялась, что хозяин, глядя на такие непростые отношения друга со своей подчиненной нечистью, осознает, как же ему со мной повезло.
– И почему-то считает, что я должен таскать ему вещи для работы, – жаловался кот, разглядывая меня без всякого гастрономического интереса. Он был сыт и на какую-то мелкую рагру, в которой меха больше, чем мяса, смотрел равнодушно.
– Скажи спасибо, что не заставляю убирать вольеры, – прошипел Тайс.
Кот смерил оценивающим взглядом свои лапы, которые для уборки были совершенно непригодны ввиду их анатомической особенности, потом воззрился на хозяина и с поражающей искренностью признался:
– Хотел бы я на это посмотреть.
Тайс тоже заценил огромные, но совершенно обычные кошачьи лапы, и сник. Сжав и разжав кулачок несколько раз, я с гордостью покосилась на хозяина. У меня, в отличие от кота, лапы по строению больше походили на человеческие руки. Только мохнатые, маленькие и с коготками. Своего рода приятное дополнение к слабосильному мелкому телу.
Илиса мои особенности не интересовали. Он на меня даже не посмотрел ни разу. Дождавшись, когда рыжий перестанет пыхтеть, хозяин спокойно поинтересовался:
– Почему он не в вольере?
– Мы решили, что им нужно немного размяться, – сообщили веселым голосом сзади.
– Еда? – приятно удивился вползший вслед за Керстом аспид. Ничто уже не напоминало о том, что он совсем недавно слопал варса. Ускоренный метаболизм. Обычной змее на то, чтобы переварить огромную шипастую кошку, понадобилось бы несколько недель.
– Нельзя, – бросил Керст, беззаботно улыбаясь.
Аспид сразу погрустнел, сник и, проворчав что-то о притеснении подчиненной нечисти, пополз в угол, где были свалены новые подстилки. Когда он скользил мимо нас, я невольно забралась хозяину на голову, не сразу даже заметив, что он не возмущается и стоически терпит творимый мной произвол.
Спуститься обратно на его плечо осмелилась только тогда, когда змеюка заползла на подстилки и затихла, скрутившись в тугие кольца.
– И чего ему в вольере не спится? – проворчала я, ощупывая хозяйское ухо и приглаживая его волосы. Меня это немного успокаивало. Илису не оставалось ничего другого, кроме как терпеть.
– Предпочитаю находиться на свободе, – сообщил аспид, не открывая глаз.
Вздрогнув, я впилась коготками в ощупываемое мною ухо. Хозяин вздрогнул.
– Что у нас сегодня? – спросил он, отцепив от себя мои лапы.