— Кретин! Смотри за дорогой!
— Я ничего не вижу! — простонал Берг, ослепленный нестерпимо яркой вспышкой белого света, вырвавшегося из зеркала заднего вида. — Этот легавый ослепил меня своим прожектором!
— Проклятье! — вновь выругался Борис, ударяя по зеркалу пистолетом. Стеклянные осколки посыпались на пол машины.
— А-а, черт, тормози. Видимо, мне опять придется за тебя отдуваться… Тормози, я сказал, ты что, оглох?
Клаус стал притормаживать, доверив руль Авдееву. Они дали себя обойти автомобилю жандарма, замаячившему стоп-сигналом, и стали прижиматься к обочине.
— Так, хорошо, только не спеши и не делай резких движений, — тихо втолковывал ему Борис, поглядывая на сидящих в передней машине людей.
— Их всего трое. Рванешь с места только тогда, когда я скажу тебе. Не раньше!
— О'кей, — кивнул Берг. К его ослепленным глазам вновь возвращалась способность видеть.
— Вот и отлично.
Борис до упора открыл со своей стороны окно. Они уже почти остановились, когда машина капрала правым боком перегородила дорогу.
— Жми! — заорал в этот момент Авдеев. Клаус топнул по педали газа, и «порше», пробуксовывая по мокрому асфальту колесами, послушно рванул вперед, огибая остановившийся «ситроен».
Лицо Авдеева перекосила жуткая гримаса. Он разглядел за рулем растерянного молодого жандарма с расширившимися от страха глазами. Схватив с колен Клауса заблеванный короткоствольный автомат, он передернул затвор. Прокричав сообщнику:
— Стой! — он резко обернулся к окну.
В какой-то миг его вдруг самого испугало то, что он делает. В душе опять взметнулся прежний страх, доводивший до исступления на протяжении многих лет. Однако стоило ему подумать о том, что с ним сделает банда, когда поймет, что он дал слабинку, как лицо его вновь исказилось в жуткой гримасе.
Авдеев перекинул ствол автомата через стекло. Голосом, в котором уже не было ничего человеческого, он закричал:
— Оревуар, мез ами!..
Его ненормальный смех заставил Клауса содрогнуться и сжаться в комок.
Белборода плавно вошел в поворот и увеличил скорость. Он ехал к месту гибели друзей, чтобы, как того требовало предписание, найти и уничтожить остатки их снаряжения. Судя по мощности взрыва, они исчезли с лица земли, как и сама машина, но он был обязан удостовериться в этом лично. Французская контрразведка многое бы отдала за то, чтобы все это оказалось в ее руках. Вполне возможно, что место взрыва после бандитов уже было осмотрено полицией, однако оставался шанс, что этого еще не произошло, и Иван спешил им воспользоваться. В конце концов прогремевший взрыв могли принять за очень сильный удар грома. В любом случае он без труда сможет определить по отпечаткам ног на сырой земле, побывали на месте трагедии жандармы или нет. Покончив с поисками, полковник горел нестерпимым желанием отправиться в Жютен и свернуть Ковалеву шею.