— Только заранее сообщи, чтобы я успел взять перед этим неделю отпуска. Похмелье — штука ужасная.
Самойлов почесал бровь.
— Понимаешь ли, — промолвил он, чувствуя некоторые угрызения совести, что не звонил Монмерай раньше. — Я сейчас как раз во Франции, однако…
— О, так скорей приезжай! Ты где сейчас?..
— …несколько стеснен в передвижении.
Алексей с омерзением оглядел камеру, больше смахивающую на могильный склеп. Он поведал знакомому о своих трудностях, в том числе и о драке с Шавуром.
— Погоди, — оборвал его Бернар. Его голос выдавал напряжение. — Ты подрался с представителем контрразведки? — переспросил он.
— Ну, в общем, да, — промямлил Самойлов. — Они по-хамски себя вели, провоцируя, и мне больше ничего не оставалось делать, как… Одним словом, я не выдержал.
— Хм-м, — Монмерай был озадачен. — Понимаешь ли, это серьезней, чем ты думаешь, — как можно мягче сказал он. — Я попробую для тебя что-нибудь сделать, но многого не обещаю. В любом случае приготовься к тому, что тебя вышлют из страны с пожизненным запретом на въезд, как нежелательного гостя. Учти это, — добавил он грустным голосом.
— О, дьявол!
Самойлов понял, что может навсегда распроститься со своими мечтами о вилле на атлантическом побережье. Его охватила ярость.
— Неужели это все из-за этой дурацкой драки? Не может быть, Бернар!
— Таков закон, Алекс, — произнес журналист. — Ничего не попишешь…
— Правда? — Самойлов нахмурился, но тут ему в голову пришла одна мысль. — Слушай, я понимаю, что ты занят, но прошу тебя, прослушай одну запись. Может быть, все-таки удастся что-нибудь предпринять, а? — с надеждой спросил он. — Хорошо? Я долго тебя не задержу, вот увидишь.
— Ну, давай, — со вздохом согласился тот. — Однако сразу предупреждаю, чтобы на многое не рассчитывал. С законом шутки плохи… Кстати, откуда там взялась контрразведка?
— Не знаю, — пожал плечами Самойлов и включил диктофон.
— Слушай.
Он убавил громкость, чтобы звуки не были слышны в коридоре, и приложил динамик к микрофону.
— Запись пошла.
— О'кей.
Алексей замолчал. Сжимая в руке диктофон, он расстроено покачал головой и подумал, как же глупо он погорел.
— Ну-ка, ну-ка, — оживился Бернар, когда запись кончилась. — Поставь разговор на начало, и когда скажу, еще раз пусти его, понял? Я пока приготовлю свой диктофон.
— Ладно.
Отягощенный невеселыми мыслями, Самойлов поставил запись на начало и по команде Бернара вновь включил диктофон. Когда все было кончено, тот бросил:
— Подожди, проверю качество.
От его былого спокойствия не осталось и следа.
— Слушай, да это же забойный материал!.. Чего стоит одна фраза Фелибера, когда он обещает Шавуру дать возможность рассчитаться с тобой!