— Эй, осторожней!
— Все в порядке, — заверил тот, однако в следующее мгновение внезапно почувствовал, как вес Алехина начинает его отклонять от берега.
Его прошиб ледяной пот. Мокрые руки, крепко стиснутые вокруг покрытых слизью корней, заскользили, будто по маслу.
«Этого еще не хватало», — пронеслось у него в голове.
Пытаясь сохранить равновесие, он разжал кулаки с намерением ухватиться за корни большей длины. Неимоверным усилием на долю секунды ему удалось справиться с довлеющим над ним весом напарника и вцепиться одной рукой в выступающий из земли корешок. Однако в следующий момент тонкий, не толще мизинца ребенка, отросток не выдержал и с глухим треском лопнул, не выдержав веса двух человек.
Белборода кинулся им на подмогу, но опоздал.
С шумным всплеском, эхом прокатившимся над рекой, Алехин в следующее мгновение всем своим весом обрушился на Волошина, и они оба на несколько секунд ушли с головой под воду, чуть было не утопив один из плотиков со снаряжением. Описав по инерции дугу, «кошка» едва не вонзилась в плечо увернувшегося полковника.
Вынырнув на поверхность, капитан уперся ногами в затонувшую корягу и приподнял над поверхностью голову на миг потерявшего от боли сознание Леонида.
— Нога! — приходя в себя, тихо простонал тот, скрипя зубами. — Нога!
— О, черт!
Сцепив нейлоновым шнуром все три плотика со снаряжением, полковник привязал их к торчащему над поверхностью деревянному обрубку и поднырнул под Волошина.
Его нога выше щиколотки оказалась зажатой в развилке скользких предательских корней. Над ботинком углом выступало что-то твердое.
Белборода похолодел. Освободив ногу майора, он вынырнул и, коротко бросив Алехину:
— Назад, на тот берег. Живо! — подхватил под мышки вновь провалившегося в забытье Леонида.
Преодолев реку, он взвалил его на спину и скрылся в прибрежном кустарнике. Позади, тяжело вышагивая, капитан тащил на себе все снаряжение группы.
Укрывшись в более-менее подходящем месте, Иван осторожно уложил стонущего майора на землю. Даже в тени укрытия было заметно, как побелело и осунулось его лицо.
Белборода выхватил из бокового кармашка своего ранца аптечку, открыл ее и, сделав из пластикового шприца Волошину укол противошокового препарата, вспорол ножом его почерневшую от крови штанину. Взору Ивана предстала рваная, с вывернутыми краями рана с торчащим посреди нее ослепительно белым обломком сломанной кости. Он расстроено покачал головой — его худшие опасения подтвердились.
Взглянув на обнаженную ногу, Михаил зацокал языком, но потом не выдержал и в сердцах выругался.