Но не в характере Сигги было так просто пропускать подобные приключения, поэтому он затаился возле избы, и стал наблюдать и слушать в оба уха, ожидая развития событий.
Сказать, что конунг Ларн вбежал в избу друида мрачный как грозовая туча, значит не сказать ничего. Ларн влетел в избу подобно морскому шквалу и с ходу потребовал у Ительги объяснений. Тот вкратце рассказал о происшествии и сказал, что, по его мнению, на сына конунга воздействовала какая-то сила, пробудившаяся из камня в навершии меча. Если вернее, то камень подействовал своеобразным сигнальным костром, пробудившись под воздействием силы самого Турна. А уже потом эта сила камня подала знак еще какой-то древней силе, природу которой Ительга и сам до конца не понимает.
Следующая язвительная тирада конунга напомнила друиду, что тот вроде бы в свое время утверждал, что магия, помещенная в камень, слаба и не враждебна. Но результат ее воздействия как-то не позволяет поверить этим словам, и не будет ли теперь многоуважаемый Ительга добр, и не прояснит ли, чего еще собственно следует ожидать?
Не поддавшись вспыльчивости Ларна, друид холодно сказал, что да, в свое время он это утверждал, и так оно и было на самом деле. Кстати и сейчас камень опять стал таким, как прежде. И сейчас он также не реагирует на воздействия Ительги, как не прореагировал и в тот раз. И вообще непонятно, каким образом Турну удалось пробудить эту вещь. Что же насчет следующих действий, то Турн останется под присмотром друида, как впрочем, и меч. А что будет дальше — будет зависеть от милости богов.
— Знаешь, я не все понял, о чем они там говорили, — прервался Сигги, ухмыльнувшись, — но, похоже, вся эта история очень разозлила конунга. Бушевал он, будь здоров.
Следующие пять дней Сигги вертелся у дома Ительги, всяческими путями пытаясь вызнать новости. У Турна же начались периодически повторяющиеся приступы жара и друиды, сменяя друг друга, отпаивали его различными настоями. Периодически жар сменялся бредом и тогда Турн начинал произносить слова на непонятном никому наречии. Конунг же Ларн после каждого визита к Ительге становился все мрачнее.
— В общем друид начал подозревать, что в тебя вселился какой-то чужой дух и он всерьез поднимал вопрос, что делать с тобой, если после твоего выздоровления это окажется правдой. Если конечно само выздоровление наступило бы, — вновь прервался рыжеволосый, радуясь неизвестно чему.
— Ага, а тебя кажется такой оборот повеселил бы, да? — съязвил Турн.
— Нет, меня веселит то, что такой оборот не произошел, — жизнерадостно отозвался Сигги и продолжил рассказ.