После Гомера (Смирнский) - страница 6

данными Codex Monacensis, Codex Venetus и других сохранившихся ма-

нускриптов привели к появлению серии позднейших критических из-

даний, сопровождавшихся не давшими однозначных результатов

попытками пролить дополнительный свет и на личность автора5.

Прозвище «Смирнский», которое Квинт носит уже в трудах византий-

ского филолога и комментатора Иоанна Цеца (Tzetzes. Chiliad. II, 489), окон-

чательно закрепил за ним немецкий гуманист и издатель второй половины

XVI — начала XVII века Лоренц Родоман на основании внутренних свиде-

тельств самого текста6. Так, в обращении к музам, предваряющем перечис-

ление укрывшихся в деревянном коне героев, поэт говорит о себе: 3 Maciver, Calum A. Quintus Smyrnaeus' Posthomerica: Engaging Homer in Late Antiquity. Leiden: Brill, 2012, 5

4 Quinti Calabri derelictorum ab Homero libri XIV. Venetiis: in aedibus Aldi. 1504.

5 Ilias Kointou Smyrnaiou, seu Quinti Calabri Paraleipomena / Ed. L. Rhodomann. Hanoviae: typis Wechelianis, 1604; Quinti Smyrnaei Posthomericorum libri XIV / Ed. T.C. Tychsen. Argentorati: ex typographia Societatis Bipontinae, 1807; Quinti Posthomeric / Ed. F.S. Lehrs. Parisiis: Editore Ambrosio Firmin Didot, 1840; Quinti Smyrnaei Posthomericorum libri XIV / Ed. A. Koechly. Lipsiae: apud Weidmannos, 1850; Quinti Smyrnaei Posthomericorum libri XIV / Ed. A. Zimmermann. Lipsiae: B.G. Teubner, 1891.

6 Rhodomann L., 1604, Preface.

Квинт Смирнский и его продолжение гомеровского эпоса

9

В душу мне часто влагали вы радость несущие песни,

прежде чем первым ещё мои щёки окутались пухом,

пасшему около Смирны отары овец знаменитых…

И хотя функционально данный отрывок (Q. Smyrn. XII, 308-310) пред-

ставляет собой развитие традиционной темы удаляющегося от людей

в поисках высшего вдохновения божественного певца, являясь подра-

жанием призыву к музам в «Илиаде» (Hom. Il. II, 484-493), которым откры-

вается «Перечень кораблей», и в ещё большей степени — знаменитому

вступительному слову Гесиода в прологе к «Теогонии» (Hesiod. Teog. 22-23), нет никаких оснований не доверять содержащейся в нём фактиче-

ской информации. Даже с учётом того факта, что Смирна в древности

считалась одним из кандидатов на звание родины Гомера и родство с

ней могло служить основанием для претензий на определённого рода

преемственную связь с величайшим поэтом эллинского мира (Strab. XIV, 1, 37).

Переоценивая роль литературно-исторических аллюзий в поэме, ряд

исследователей проявляет скептицизм в отношении автобиографиче-

ских сведений, сообщаемых о себе её автором. Кроме того, низкий со-