После Гомера (Смирнский) - страница 6
данными Codex Monacensis, Codex Venetus и других сохранившихся ма-
нускриптов привели к появлению серии позднейших критических из-
даний, сопровождавшихся не давшими однозначных результатов
попытками пролить дополнительный свет и на личность автора5.
Прозвище «Смирнский», которое Квинт носит уже в трудах византий-
ского филолога и комментатора Иоанна Цеца (Tzetzes. Chiliad. II, 489), окон-
чательно закрепил за ним немецкий гуманист и издатель второй половины
XVI — начала XVII века Лоренц Родоман на основании внутренних свиде-
тельств самого текста6. Так, в обращении к музам, предваряющем перечис-
ление укрывшихся в деревянном коне героев, поэт говорит о себе: 3 Maciver, Calum A. Quintus Smyrnaeus' Posthomerica: Engaging Homer in Late Antiquity. Leiden: Brill, 2012, 5
4 Quinti Calabri derelictorum ab Homero libri XIV. Venetiis: in aedibus Aldi. 1504.
5 Ilias Kointou Smyrnaiou, seu Quinti Calabri Paraleipomena / Ed. L. Rhodomann. Hanoviae: typis Wechelianis, 1604; Quinti Smyrnaei Posthomericorum libri XIV / Ed. T.C. Tychsen. Argentorati: ex typographia Societatis Bipontinae, 1807; Quinti Posthomeric / Ed. F.S. Lehrs. Parisiis: Editore Ambrosio Firmin Didot, 1840; Quinti Smyrnaei Posthomericorum libri XIV / Ed. A. Koechly. Lipsiae: apud Weidmannos, 1850; Quinti Smyrnaei Posthomericorum libri XIV / Ed. A. Zimmermann. Lipsiae: B.G. Teubner, 1891.
6 Rhodomann L., 1604, Preface.
Квинт Смирнский и его продолжение гомеровского эпоса
9
В душу мне часто влагали вы радость несущие песни,
прежде чем первым ещё мои щёки окутались пухом,
пасшему около Смирны отары овец знаменитых…
И хотя функционально данный отрывок (Q. Smyrn. XII, 308-310) пред-
ставляет собой развитие традиционной темы удаляющегося от людей
в поисках высшего вдохновения божественного певца, являясь подра-
жанием призыву к музам в «Илиаде» (Hom. Il. II, 484-493), которым откры-
вается «Перечень кораблей», и в ещё большей степени — знаменитому
вступительному слову Гесиода в прологе к «Теогонии» (Hesiod. Teog. 22-23), нет никаких оснований не доверять содержащейся в нём фактиче-
ской информации. Даже с учётом того факта, что Смирна в древности
считалась одним из кандидатов на звание родины Гомера и родство с
ней могло служить основанием для претензий на определённого рода
преемственную связь с величайшим поэтом эллинского мира (Strab. XIV, 1, 37).
Переоценивая роль литературно-исторических аллюзий в поэме, ряд
исследователей проявляет скептицизм в отношении автобиографиче-
ских сведений, сообщаемых о себе её автором. Кроме того, низкий со-