Джекс поворачивается ко мне, и я зарываюсь пальцами в волосы, чтобы ощупать кожу под ними.
— Да, я чувствую его. Я принесу лазер.
— У меня лежит один в ванной. — Джекс встает, опережая меня, выходит за дверь и тут же возвращается с лазером-карандашом.
— Ты не принес обезболивающее…
Поймав его едва ли не укоризненный взгляд, я говорю с усмешкой:
— Ладно, большой, сильный Воин снова стиснет зубы.
Он растягивается на кровати, а я перевожу лазер в режим «резать».
— Я начинаю привыкать оперировать тебя.
Усмехаясь, он оглядывается через плечо:
— Я позволяю делать такие вещи только доктору Саманте Уолкер.
Мое сердце трепещет от этой двусмысленности, а пальцы начинают дрожать. Джекс серьезно усложняет мне задачу, постоянно выбивая меня из колеи. К счастью, чтобы достать мини-передатчик, нужно сделать всего лишь маленький надрез. Затем я закрою ранку.
При помощи лазера определенного вида я могла бы так же удалить свой рабский номер, но такие есть только в больнице. Вероятно, мне придется носить татуировку до конца моих дней.
— Уничтожить чип? — Я с интересом кручу между пальцами измазанный кровью маленький кусочек металла.
Джекс забирает его у меня и кладет на ночной столик.
— Нет, иначе пропадет сигнал, и за дверью сразу окажутся мои коллеги, чтобы проверить всё ли в порядке. Пока передатчик работает, сенат будет думать, что я с тобой здесь, хотя мы уже давно можем быть далеко.
Я сглатываю и хватаюсь за свой ошейник.
— Если Марк не знает, как безопасно снять эту штуковину, тебе придется идти одному. С опущенными плечами я встаю, чтобы вымыть в ванной руки. Внезапно на меня обрушивается такая тяжесть. Я не хотела бы, чтобы наши дорожки разошлись. Кроме Джекса у меня никого больше нет.
Когда я возвращаюсь, он смотрит на меня с мрачным выражением лица.
— Если что-то пойдет не так с ошейником или побегом, возможно, это последний раз, когда мы можем быть вместе. — Джекс берет меня за руку и тянет к себе на кровать.
Я знаю точно, что он имеет в виду, и поэтому со вздохом прижимаюсь к его голой груди.
— Тогда мы должны взять от этого всё самое лучшее.
— Самое лучшее лежит рядом со мной. — Он дарит мне один из своих проникновенных взглядов, от которого мне сразу становится жарко.
Джекс перекатывает меня на спину и нависает надо мной. Его губы приближаются, мой пульс растет.
О небо, я хочу Джекса так сильно, что это почти причиняет боль.
Я запускаю пальцы в его короткие волосы, наслаждаясь их мягкостью. А он тем временем проникает рукой мне под кофточку и гладит грудь.
Когда наши губы сливаются в поцелуе, у меня появляется ощущение, что я никогда не целовала другого мужчину. Поцелуй Джекса словно создан для меня, он заставляет всё во мне пылать и трепетать. Он словно эликсир жизни, которым я никогда не смогу насытиться.