Наш путь кажется бесконечно долгим. Повстанцы в основном молчат, и нам с Джексом запретили говорить. Я даже не знаю, ведут ли его вместе со мной. Лишь спустя вечность они снимают с моих глаз повязку. Моргая, я оглядываюсь в поисках Джекса. Слава богу, он стоит рядом!
Они приказывают нам залезть в узкую трубу, которая с обеих сторон закрывается решеткой. Очевидно, ее используют как камеру. Нам приходится наклониться, чтобы войти в нее. Затем решетку позади нас запирают. Перед ней встают два охранника. В том числе молодая женщина, которая была знакома с Седриком.
Джекс садится на корточки и кажется расслабленным, в то время как во мне всё дрожит, даже связанные за спиной руки.
Я делаю глубокий вдох и спрашиваю у Сони:
— Можно мне, пожалуйста, лазер для ран, чтобы позаботиться о Джексе?
После того, как ее коллега в маске кивает, она достает лазер из рюкзака.
— Повернись, я освобожу твои руки.
Я протягиваю руки к решетке, боясь, что Соня мне что-нибудь сделает, но тут же оказываюсь свободной. Наверняка, она разрезала кабель лазером. Затем она сует мне лазерный карандаш в руку, бросая на меня предупреждающий взгляд:
— Освободишь его, пожалеешь! — Она демонстративно направляет дуло ружья на меня, и ее губы сжимаются в тонкую линию. — Не делай глупостей!
— Я не буду. — Я сразу же опускаюсь на колени рядом с Джексом и убираю с его лба покрытые кровью волосы.
— Тебе очень больно?
— Это всего лишь шишка, — бормочет он и шепчет мне: — Зачем ты ушла из укрытия? — По его мрачному выражению лица я понимаю, насколько он недоволен этим.
— Я хотела помочь тебе, — отвечаю я и начинаю спаивать рану. На это требуется больше времени, чем обычно, потому что мне никак не удается унять дрожь в руках. — Я думала, они убьют тебя на месте.
— Я сознательно позволил им себя поймать, а теперь и ты вляпалась вместе со мной в это дерьмо, малышка.
— «Я не уйду без тебя», забыл?
На это Джекс не отвечает ничего, — хотя подозреваю, он закатил глаза, — но спрашивает:
— Где оружие?
— Всё еще в укрытии, — шепчу я.
— Теперь веди себя тихо и дай мне разговаривать с повстанцами.
— Договорились. — Он как всегда мужественный и даже бровью не ведет, когда плавящий луч скользит по его коже. Я глажу большим пальцем его щеку, где уже показалась щетина. Сегодня утром он гладко выбрился. Неужели уже так много времени прошло? Здесь, внизу я потеряла всякое чувство времени. — Я знала, что на что-нибудь сгожусь.
— Ты была глупой, — бормочет он, — но, черт возьми, смелой.
— Спасибо за комплимент. — Я смотрю в его голубые глаза и очень хочу обнять его. Я всё еще чувствую страх! — Как всё произошло?