В то время, когда я думал, что Ари бросила меня, она была моей поддержкой. Сара хотела пойти за ней, но я остановил ее. Целую неделю она оставалась со мной, это было как в старые времена. Ее поведение было хорошим, даже когда кретин Митч просто разбил ей сердце. Мы выбирались на вечеринки пару раз, но в основном зависали сами по себе, и я показывал ей кампус. Моя мечта о том, что она и Ари станут подругами, не сбылась, но я все-таки познакомил ее с некоторыми людьми, которые, как я думал, могут оказать хорошее влияние.
Все было хорошо последние несколько лет. Я не видел ее столько, сколько мне не хотелось бы, но мы были заняты. Ей еще предстоит найти, чем она хочет заниматься, т.к. она меняла свои цели каждые шесть месяцев. Но Сара казалась рассудительной и на правильном пути, так что я и не настаивал. Этот выкидыш мог вернуть ее на кривую дорожку, где она была в средней школе. Сара не сильная женщина. Она застенчива и постоянно ищет признания и уверенности.
Мой ум изумлялся Ари, сколькому она могла бы научить мою младшую сестру. Они близки по возрасту, но столь разные по зрелости. Нет никаких сомнений, что я хочу Ари в моей жизни навсегда. Не столько как мать моего ребенка, но больше как женщину, которая принадлежит мне. Мне нужно поскорее свести Сару и ее, даже если сестра сейчас уязвима.
– Рид?
Вскочив, я вытряхнул себя из транса.
– Эй, медвежонок, как поживаешь?
Ее губы начали дрожать, а слезы полились из ее глаз. Ее маленькое тело начало трясти от рыданий, и я обнял ее. Сара плакала у меня на груди, и я потирал ее руку, пытаясь успокоить ее. В конце концов, сестра начала икать и успокаиваться.
Я схватил коробку салфеток с подноса и принес ей стакан воды.
– Хочешь поговорить об этом?
– Как я могла не знать? Я носила ребенка. Человеческую жизнь! Что, черт возьми, со мной не так? – у нее снова начиналась истерика.
– Милая, я не знаю, что сказать. Я не могу представить, что ты чувствуешь прямо сейчас, но будет лучше.
– Я чувствую себя пустой, Рид, пустой. Знаю, это звучит смешно, так как я даже не знала, что беременна.
– Дорогая, я, может, покажусь мудаком, но ты хочешь, чтобы отец ребенка знал?
Ее глаза широко открылись и снова наполнились слезами. Затем она кивнула.
– Да, он должен знать. Сейчас это не принесет много пользы, но я должна это сделать. Он был хорошим парнем.
– Может быть, пора чтобы тебе было хорошо, и пусть лузеры проваливают. Ты заслуживаешь счастья.
– Уж кто бы говорил, а ты бы помалкивал. Кто последняя «хорошая» девочка с которой ты встречался?
Поглядев в сторону, потому что у меня не было ответа, кроме одного. Но как мы могли говорить об этом сейчас? Часть меня хотела отвлечь ее от боли хоть на несколько минут.