— Так, где же животные? — сказал я, играя свою роль.
— Следуй за мной, — женщина развернулась на каблуках и прошла по длинному, темному коридору мимо клеток. Я пытался говорить себе, что внутри находились люди. Но я знал, что это было бесполезно. Я лгал себе. В некоторых существах не осталось ничего человеческого внутри. И я не мог винить их. Их пытали и, возможно, некоторых из них насильно заставляли принимать свою животную форму.
Проходя мимо, я кивал им. Я пытался дать хоть какую-то надежду заключенным. Я пытался сообщить им, что был на их стороне. Никто не заговорил. Большинство из них, даже не повернули головы в мою сторону. Они настолько привыкли к тому, что люди несли им лишь боль, что преставали вести себя по-человечески.
Внутри нас всегда была часть, где в клетке прятался наш зверь. Мы скрывали его от остального мира, не обязательно из-за того, что он не принимал нас, а потому что мы чувствовали необходимость защищать себя. Спасать от зла. Я был воспитан таким образом. Быть тихим. На всякий случай. Ты никогда не знаешь, что могло случится. Что ожидало тебя за следующим поворотом. Кто захотел бы использовать тебя, хотя и говорил бы, что он твой друг. Я задавался вопросом, не заманивали ли они сюда оборотней именно так, обманом. Я не мог думать о другом.
Наконец, мы добрались до предпоследней клетки по левую сторону, в углу которой находилась растрепанная девушка в больничном халате. Ее волосы торчали в разные стороны, а когда она взглянула на меня, то я заметил ее глаза были воспаленными, а вид болезненным, словно она давно не ела. Пленница была в ужасном состоянии. Мой медведь вышагивал из стороны в сторону под кожей, пока я пытался сохранять спокойствие. Я не мог допустить, чтобы она или доктор узнали, каков был мой план. И для моей безопасности и для ее.
— Это она. Я знаю, что она не похожа на большинство, но девушка совсем не безобидна. Тебе нужно внимательней следить за ней. Я введу ей транквилизатор примерно через час. Может, ты смог бы поговорить с ней? Успокоить ее заранее, — доктор махнула на заключенную в клетке. — Мне просто ужасно надоело иметь с ней дело. Возможно, если ты попробуешь, у тебя что-то получится.
Она изменила голос, заставив его звучать так, будто женщина говорила с ребенком.
— Таша? Таша, я знаю, что ты меня слышишь. Это Джордж. Он посидит с тобой какое-то время. Разве это не мило? Я действительно думаю, что тебе понравится с ним. А теперь просто веди себя мило с Джорджем. Не доставляй ему никаких проблем, иначе мне придется вернуться. Мы же не хотим этого. Будь хорошей девочкой.