— О, боже, лорд Аверан, еще немного и я поверю, что наши «случайные» столкновения на всех обедах у почтенных миссис происходили потому, что вы дня не могли прожить без лицезрения моего светлого образа!
Этот мерзавец, стремительно засунув руки в карманы, странно посмотрел на меня, странно и с такой ненавистью, что впору было отшатнуться. Но пугаться я не собиралась, тем более, что стучать в двери перестали, а значит маменька вспомнила, что у нее есть запасной ключ.
— Рада, что вы передумали шокировать дам страстным поцелуем, — с улыбкой произнесла я.
— Почему? — голос Аверана почему-то был хриплым и звучал как-то глухо.
И вот тогда, уже без тени улыбки, я совершенно серьезно произнесла:
— Потому что целоваться с вами мне было бы противно. — А далее, уже откровенно сорвавшись, я продолжила: — Вы невероятно мерзкий человек, лорд Аверан. Посмотрите на себя, вы взрослый состоявшийся мужчина, с положением, родословной и состоянием, которое делает вас желаннейшим женихом в королевстве. И вы, сиятельный лорд, растратили полтора месяца своего времени, очаровывая провинциальный городок исключительно ради того, чтобы отомстить девчонке, посмевшей придать огласке ваши чудовищные слова?
Он промолчал, продолжая пристально смотреть на меня.
Я же продолжила:
— Ваши слова, лорд Аверан. Я не оговорила вас, не унизила, не опорочила — я лишь сообщила о сказанном вами, дабы предостеречь тех, кто, уподобившись летящим на огонек мотылькам, падает в объятия одетых в военную форму любителей легких побед. Я совершила подлость или же что-то предосудительное?
Он все так же молчал, продолжая неотрывно смотреть на меня.
— Единственный ваш достойный поступок — спасение Уилла и людей в парке, — я взглянула на дверь, от которой доносился звук проворачиваемого в замке ключа и завершила свою речь: — В остальном вас совершенно не за что даже уважать. Особенно в свете вашего сегодняшнего поступка. Так что да — я исключительно счастлива, что вы отказались от идеи опорочить меня еще и поцелуем, по той простой причине, что вы мелочны, эгоистичны, тщеславны и противны мне как человек и как мужчина.
В этот миг дверь распахнулась, являя мне раскрасневшееся лицо маменьки, и заинтересованно-любопытные лица многочисленных почтенных миссис.
Герцог молчал, все так же глядя на меня, и, кажется, даже не заметив вторжения. Мне же оставалось лишь отыграть свою партию до конца, и я, нарочито всхлипнув, произнесла:
— Матушка, лорд Аверан объяснился со мной, признавшись в своих чувствах, и сделал мне предложение!