Сквозь расстояние, стены и туманы до него донесся протяжный гул с башни ратуши. Пора было возвращаться – подданные ждали.
***
Ему пришлось воспользоваться услугами извозчика, чтобы не заставлять людей ждать слишком долго: они никогда не возмущались и были терпеливы, когда речь шла о целебном хлебе, но иногда жалобно скулили и тянули руки, что заставляло Антуана нервничать. Эти благодарные руки могли однажды вцепиться в него.
Они уже стояли у дверей, когда он не глядя расплатился с безглазым кучером. Уродливая клешня проглотила несколько монет и исчезла. Серое пальто было теперь распахнуто, и подданные могли видеть его обычный белый мундир с алой лентой: они привыкли только к такому его виду. Завидев своего короля, люди радостно загомонили и двинулись ему навстречу.
Антуан позволил себе задержаться на миг и оглядеть свою личную резиденцию, которой стала городская ратуша.
Величественная, как и прежде, она изжила фальшь и лживые образы, которыми пестрила до его воцарения в ней: никаких витражей, никаких флагов, никаких цветов. Лишь твердыня – плод труда сотен человеческих рук и жизней – стремилась часовой башней в небо, указующим перстом напоминая людям о высокой истине. Истина была в том, что они несовершенны, но посмели об этом забыть.
Его народ почтительно расступился, освобождая путь к дверям.
Внутри было холодно, но уже не так, как в зимние месяцы. Подданные Антуана, казалось, не замечали ни малейших неудобств: их гладкие расплывчатые лица были румяными, будто они сидели у очага, а бесформенные подрагивающие рты растягивали подобия улыбок. Они по-прежнему были безобразны, но час прозрения близился. Ему нужно было еще немного времени.
В углах, у самых стен, теснились спящие. К ним уже подошли те, кто встречал Антуана на улице, и начали их расталкивать – непочтительно спать при короле. Одна женщина никак не могла подняться, ее дети плакали. Антуан заметил, как к ним спешно приближались его помощники. Благо что он не должен заниматься этим сам.
Алтарь был на том же месте, где и две, и три сотни лет назад. Некогда на нем приносили жертвы богам, раскладывали дары природы на праздники Колеса года. Но росли фабричные трубы, ученые провозглашали новые законы, а философы – век разума. Трепет перед неизвестным ушел в прошлое, люди возгордились. А их души обрели омерзительный вид.
Теперь на алтаре лежал целебный хлеб короля Антуана – дюжины буханок с золотистыми боками. Король никогда не пробовал его сам, но знал, что он слаще меда и пряного вина. Хлеб должен подарить прозрение его людям, но кто знает, какие новые истины он откроет человеку, который уже видит больше, чем способен выдержать страдающий взор?