– Где Густав? – первым делом спросила Луиза.
– Так ушел, сразу и ушел, – заквохтала знахарка. – Скажи спасибо, что хоть заплатил.
Луиза повалилась на спину, ожидая, что непослушные слезы затекут обратно.
– Так ты все еще не хочешь знать свое будущее? – некстати уточнила старуха, будто продолжая прерванный разговор.
– У меня его больше нет, – с дрожью в голосе выдавила Луиза.
***
Потолок в комнате общежития был слишком высок, чтобы она могла дотянуться и привести его в порядок, поэтому за много лет на нем переплелось несколько поколений трещин, плесени и потеков грязной воды разных оттенков серого и желтого. Их узор был знаком Луизе до рези в глазах, так что ей быстро надоело его разглядывать. Она вновь прикрыла веки и отвернулась к стене, пытаясь скрыться от давящей тесноты своей комнаты.
Тянущая боль внизу живота все еще напоминала о себе, хотя Луиза стала добровольной затворницей не по этой причине. События прошедших месяцев вспыхивали перед ней яркими картинами, и ей никак не удавалось отогнать эти мучительные видения, избавиться от чувства вины и позора. Жизнь была где-то далеко, а здесь – только четыре стены в мелкий тусклый цветочек и спасительная тишина.
Дверная ручка несколько раз повернулась, но Луиза заперлась на ключ. Раздался неуверенный стук и взволнованный женский голос:
– Лиза… Лиза! Это я, Маришка.
Лу не была уверена, что ей хочется кого-то видеть, но подруга не унималась:
– Лиза-а! Ну я же беспокоюсь, ну открой! Ты хоть жива там? – Ручка снова заходила ходуном.
Луиза со вздохом поднялась, оставив надежду вновь уснуть, открыла дверь и вернулась к своей смятой постели.
Маришка сделала несколько робких шагов и всплеснула руками:
– Да у тебя же тут дышать нечем! Лето на дворе! – Она метнулась к плотно закрытому окну, раздвинула ситцевые занавески и с треском распахнула обе створки, впуская в убежище подруги суматошные летние запахи и звуки. – Так-то лучше, без свежего воздуха ты навряд ли поправишься. – Маришка отряхнула ладони о юбку и с любопытством стала разглядывать комнату, где была впервые: Луиза не очень любила принимать гостей. – Очень милая комнатка, – убежденно и жизнерадостно заверила Маришка подругу, окидывая взглядом уродливый громоздкий шкаф в углу, крохотный столик, за которым Лу когда-то рисовала свои иллюстрации, и хромоногое трюмо со скудным набором женских мелочей, в том числе парой шейных платочков, которые Луиза носила по праздникам, и единственной темно-синей шляпкой. – Лиз, я же яблочек тебе принесла! Зимние, конечно, но все равно очень вкусные. Из дома прислали…