– Давай вернемся к моему предложению потом, – сказал я. – А пока попытаемся залатать все дырки, которые появились между нами.
Я почувствовал ее улыбку и отчасти успокоился.
– Продолжим обучение. Нам некуда торопиться.
Айя покачала головой и осторожно высвободилась из моих объятий. Она отошла на несколько шагов. Ее лицо вновь стало напряженным.
– Не получится, Байек. Я должна тебе кое-что сказать.
– Что еще?
Слова Айи удивили, но не рассердили меня. Я испытывал некоторое смятение, что не мешало мне настроиться на откровенный разговор. Я был готов обсуждать все, о чем мы молчали эти годы.
– Продолжения учебы не будет. Я решила вернуться домой.
Я слышал последнюю фразу Айи, но мозг отказывался понимать услышанное. Понимание заставило бы меня принять сказанное, а я не хотел его принимать.
– Вернуться в лагерь? – спросил я.
– Нет, Байек, – слегка качнула головой Айя. – В Сиву.
– Скоро мы все туда вернемся…
Она вздохнула. В глазах мелькнуло прежнее раздражение.
– Когда закончится твое обучение. Ты это хотел сказать? Когда твой отец удостоверится, что ты полностью впитал учение меджаев. Когда ты начнешь произносить те же напыщенные фразы, что и он. Когда он перестанет бояться за тебя. Ты этого хочешь? Мы все вернемся в Сиву, но не раньше, чем так решит Сабу. Когда он скажет, что пора.
– Не забывай: за нами охотятся.
Я не понимал, почему Айе вдруг срочно понадобилось возвращаться в родную деревню. Но ведь причина была. И чем дольше я слушал Айю, тем отчетливее это понимал.
Она смотрела не на меня, а куда-то вдаль, все так же скрестив руки и выпятив подбородок.
– Об этом я не забываю. Да мне бы и не позволили забыть. Но сколько мы кочуем – никаких следов погони. Наш преследователь годами не напоминал о себе. Годами, Байек.
– Несколько лет – всего лишь миг.
– Только не для меня, – возразила Айя, постучав себя по груди. – Для меня это никогда не было «мигом». Это было потерянным временем, поскольку я не шла по своему истинному пути.
– И теперь ты решила наверстать упущенное?
Я был изрядно ошеломлен, однако мы сейчас не кричали друг на друга, а вели разговор. Чувствовалось, и Айя не напряжена. Что ж, уже хорошо, хотя тема нашего разговора была… тяжелой.
– Нет, Байек.
– Тогда… – Я замолчал, не зная, чтó говорить. – Тогда в чем причина? Почему ты хочешь вернуться домой?
Как долго в ее глазах стояли слезы, которые я заметил лишь сейчас? Впрочем, неважно. Слезы в глазах любимой повергли меня в отчаяние, поскольку плакала Айя редко, и сейчас я тупо смотрел на нее, ощущая полную свою беспомощность. Мне открывались мрачные грани мира, о которых прежде я и не задумывался.