Афина потянулась и взяла миссис Харрис за руку, понимая, что сейчас той нужно
выговориться.
— Я поняла, что беременна, в первый день работы на новом месте учителем. Мы
рассчитывали, что прежде, чем начнём думать о пополнении в семье, я поработаю
несколько лет, мы сможем сэкономить на расходах и отложить немного денег для себя. Я
помню, что тогда страшно боялась говорить ему, боялась, что он меня бросит. — Миссис
Харрис глубоко вздохнула и продолжила. — И когда я, наконец, сказала, знаете, что он
сделал? Он дал в газету объявление, что мы ждём рождение ребёнка. Пока я была в
декретном отпуске, он работал на трёх работах, чтобы мы могли свести конца с концами.
Он был лучшим мужчиной, которого я когда-либо встречала.
От таких глубоко личных воспоминаний у обоих женщин на глаза навернулись
слёзы.
— Миссис Харрис, похоже, он вас очень любил.
— Прошу, зовите меня Мара. В конце концов, вы сейчас со мной в один из самых
худших моментов в моей жизни.
Афина улыбнулась и кивнула:
— Хорошо, Мара. С удовольствием.
— Я первой узнала о болезни Себастиана и тогда в панике, заливаясь слезами,
позвонила мужу. Джей так сильно переживал за меня, за нас, что помчался домой. И в
этой спешке попал в автомобильную аварию и умер. Он умер, Афина. И в этом виновата
я, — она уткнулась головой в плечо Афины и расплакалась, изливая всё: свою скорбь,
месяцы переживаний о том, сможет ли выжить её сын, всепоглощающее горе от утраты
любви всей своей жизни, потери всего. Вот что было в слезах, промочивших блузку
Афины насквозь.
— Нет, Мара. Это не ваша вина. Это ужасная, трагическая случайность. Думаете,
что, когда вы узнали эту новость, Джей захотел бы быть в где-то в другом месте? Конечно,
нет! Он любил вас, любил Себастиана, и он просто хотел быть рядом. С вами. Со своей
семьей.
— Афина, что я буду делать, если потеряю и сына?
Афина не ответила, потому что в этот момент из-за угла появились Киан и Сабина
и направились к ним. Достаточно было увидеть лицо Киана и дорожки от слёз на щеках
Сабины, чтобы понять, что произошло. Внутри Афины воцарился страх, а пространство
вокруг заполнилось печалью, и ей захотелось держать Мару в своих объятиях всегда,
защищая от надвигающейся неизбежной боли.
По лицу Афины тихо потекли слёзы, а сердце разрывалось от боли. Она вспомнила
маленькое лицо Себастиана, свет синих глаз, излучаемый во время игры в карты, восторг
от победы его команды, его манеру рассказывать анекдоты. Чёрт, это несправедливо! Он