Он избегал меня, и я понятия не имел, что произошло. Ну, помимо самого головокружительного минета, который я получил. Но я даже не мог больше наслаждаться этим воспоминанием, не думая о загадочном выражении лица Лукаса после этого.
Чем я думал, когда вообще туда шёл? Мне следовало уйти, как только я понял, чей это дом. Находиться на территории Лукаса, в его доме, в месте, которое было так мне знакомо и содержало так много воспоминаний, а затем оказаться в такой близи к самому мужчине? Это был рецепт катастрофы, спящее желание, о наличии которого я даже не знал. Наверное, Лукас думал, что я пришёл специально, чтобы соблазнить его или что-то ещё. Боже. Я это и делал? Бог знал, что при возвращении в Джорджию я даже не планировал увидеть этого парня, но одна секунда в присутствии Лукаса, и все ставки аннулировались. Я не мог это объяснить. Я не понимал этого. И я не спал полночи, проигрывая в голове то, что произошло между нами, снова и снова, пытаясь найти разумное объяснение повороту событий, потому что всё произошло так быстро.
Одна вещь, которая выделялась и шокировала меня до глубины души — тот факт, что мой отец намеренно разделил нас и держал порознь. Эта информация изменила всё. Будто твёрдая, стабильная земля, которую я всегда знал, внезапно ушла из-под ног, и как я мог теперь чему-то доверять? О чём ещё он мне врал?
И как всё было бы с Лукасом в ином случае? Я остался бы в Коннектикуте? Вернулся бы к нему? Я уже знал ответ на это. Я готов был прыгнуть на рейс до Южного Хэйвена, пока не увидел его фотографии с кем-то другим. Фотографии, которые использовал мой отец, чтобы держать меня под своим пальцем.
У меня сжимался желудок, пока я заезжал в гараж своего отеля, а затем — стоило помянуть чёрта — зазвонил мой телефон, на экране отразился прямой номер офиса моего отца. Я нажал кнопку «отклонить» и ждал, пока поднимется шлагбаум.
Это не тот человек, с которым я хочу прямо сейчас разговаривать. Если вообще когда-то захочу.
Я ехал в поисках свободного места, когда телефон зазвонил снова, только на этот раз я позволил ему дойти до голосовой почты.
Как мой отец мог быть таким мстительным и жестоким? Я отказался от многого, чего хотел сам, чтобы угодить ему, и по большей части потому, что старался возместить потерю мамы. Он тяжело воспринял её смерть, и будучи единственным членом семьи, кто у него остался, я принял на плечи ответственность и за семейную фамилию, и за семейный бизнес, чтобы он мог гордиться. Но зачем я вообще трудился, когда он всю мою жизнь манипулировал мной, чтобы заставить делать то, что хочет?