Заехав на свободное место, я заглушил двигатель, как раз когда на моём телефоне снова загорелся его номер. Раздражённый, я ударил кулаками по рулю и сделал несколько глубоких вдохов. Я не мог продолжать игнорировать его звонок, но чёрта с два я хотел разыгрывать милую беседу, когда был так зол. Но сейчас было не время поднимать эту тему, так что я закусил щеку изнутри и нажал «принять».
— У нас проблемы? — вместо приветствия произнёс отец, когда я поднёс телефон к уху.
Я чувствовал вкус крови от того, что прокусил зубами кожу, и разжал челюсть.
— И тебе доброе утро.
— Думаешь, это хорошая идея — отправлять меня на голосовую почту?
Да. Да, я так думаю.
— У меня был важный звонок.
— С Вогелем?
— Конечно, — соврал я.
— Я слышал, что там задержка.
Спасибо, Сидни.
— Незначительная. Просто понадобилось чуть больше времени, чтобы планировалось, чтобы синхронизировать свои графики.
Он усмехнулся.
— Мне нужно напомнить тебе, насколько важно для компании это приобретение? Я доверил тебе разобраться с этим, так что если…
— Всё будет. В четверг у меня встреча с Вогелем, и это всё решит. Не беспокойся.
— «Не беспокойся», — передразнил его отец. — Он говорит, «не беспокойся».
— Я когда-нибудь раньше подводил тебя?
Тишина, последовавшая за этим, всё сказала. Он, так же как и я, хорошо знал ответ на этот вопрос, как знал и то, что я прилетел за этим приобретением со связанными за спиной руками. Я никогда не подведу его. Никогда. И это только подогревало мою злость.
— Закругляйся, как сможешь, и возвращайся сюда, — наконец сказал он. — Твоей невесте не терпится начать планировать свадьбу.
Эти слова как удар в живот вернули меня в реальность, которой я избегал с тех пор, как приехал сюда.
— Я не делал ей предложение, — проговорил я сквозь зубы.
— Поэтому тебе лучше сделать шаг, прежде чем Сидни помудреет и вместо этого выйдет замуж за меня.
С этим шанса больше, чем со мной. Особенно теперь.
— Я вернусь достаточно скоро.
— Вернись. И, сынок? Я рассчитываю на тебя. Не подведи меня.
Моя челюсть сжалась так сильно, что я легко мог выплюнуть коренные зубы.
— Есть, сэр.
Когда в трубке всё стихло, я выругался и бросил телефон на пассажирское сидение. К чёрту его. Я никогда не был обижен на отца так сильно, как в данный момент, и я никогда так сильно не хотел бросить ему вызов за что-то. Но сейчас было неподходящее время противостоять отцу из-за прошлого с Лукасом, не по телефону, как бы мне ни хотелось. Но если быть честным с самим собой, я не знал, пойду ли на это когда-нибудь вообще. Не потому, что боялся, но если Лукас никогда больше не заговорит со мной, никогда не захочет меня видеть, смысл будет поднимать прошлое? Это ничего не решит. Не исправит того, что произошло. Это только разорвёт отношения с единственной семьёй, которая у меня есть. И даже если мысли о том, что он сделал, вызывали у меня желание выбить из чего-нибудь дерьмо, он по-прежнему был моим отцом — и моим начальником.