— А. Так это он звезда футбола — слэш — тайный художник.
— Это он. Джастин. Его отец играл за «Фалконс», так что этот малый рвётся в НФЛ.
— А это будет плохо?
— Когда хорошая задница в обтягивающих штанах, это никогда не плохо.
— Ну конечно, — сказал Джексон, его губы приподнялись с одной стороны. — Где он был раньше, когда в нём нуждалась другая команда?
— Говорил же тебе. Проблемы с родителями.
— Хах, — Джексон замолчал, пока мы наблюдали, как они кладут свой зефир между шоколадом и крекерами. — Он когда-нибудь говорил с тобой об этом? О необходимости выбирать между спортом и искусством?
— Как будто это имеет значение у вас, богачей. У тебя нет выбора, помнишь?
— У нас, богачей? — произнёс Джексон, приподняв бровь. — Себя не включаешь в это заявление, хоть твоя бабушка владела одним из самых больших домов на острове, который теперь твой… — он сделал глоток своего напитка. — Ха. В этом есть смысл.
— Мои родители не были богатыми. Отец уехал из Южного Хэйвена, чтобы жить по-своему, и это только потому, что бабушка не пыталась контролировать его жизнь. В отличие от вас, богатеев.
— Пытаешься меня оскорбить?
— Это констатация факта. Моё личное наблюдение. Если ты обижаешься, это значит, что у тебя с этим свои проблемы.
Джейсон поставил свою содовую и повернулся лицом ко мне.
— Мы можем не говорить о хрени, которая нас злит?
— Потому что в этом многовато реализма для тебя, а, Джекс?
Он напрягся.
— Не называй меня так.
— Почему нет? Все остальные называли.
— Мне это не нравится.
— Но…
— Не. Ты, — он практически прорычал эти два слова, и мне пришлось признать, его серьёзный тон заставил мой член снова обратить на себя внимание. Просто идеально.
— Ладно. Джексон, — сказал я, пытаясь не замечать, как от этого его плечи немного расслабились.
— Лукас… — он посмотрел на океан. — Я не хочу с тобой бороться.
— Да уж.
Я тоже не хочу с тобой бороться. Только если это не в постели. А, чёрт, Салливан, брось.
— Что ты сказал? — спросил он.
— Э… — наверняка моя функция в-рот-мне-ногу сейчас не замкнулась. — Бл*дь. Я сказал это вслух, да?
Джексон удивлённо рассмеялся и кивнул.
— Не то чтобы мне не намекал твой стояк, который я замечал с тех пор, как ты приехал.
— Не стесняйся делать это чаще, — сказал Джексон, и мои глаза расширились. — Я имею в виду, говорить то, что у тебя на уме, — рассмеялся он. — Было бы приятно знать, что ты думаешь.
— Я тебе говорю.
— Цензурную версию. Раньше ты говорил мне всё. Даже постельные мысли.
Он шутливо толкнул меня.
— Это не пойдём на пользу ни одному из нас. Поверь мне.
— Я тебе верю.