За следующие шесть недель их перемирие, установленное в Норфолке, переросло в глубокую дружбу – и Марни повторяла себе, что это хорошо, потому что нельзя было вечно обходить стороной тему их дальнейших отношений. Если они расстанутся, нужно договориться о частичной опеке над Стеллой. И вообще, невозможно больше игнорировать свои чувства к Леандро.
К этому выводу Марни пришла солнечным мартовским днем, гуляя с дочкой и Леандро в Гайд-парке. Толкая перед собой коляску, она смотрела на желтые нарциссы и думала о том, как бежит время. Скоро пора будет начинать новую жизнь. Она бросила взгляд на Леандро. О, как он потрясающе выглядит в темных джинсах, рубашке и кожаной куртке, ветерок перебирает его темные волосы. Марни почувствовала прилив возбуждения. Несколько дней назад она была у врача, и тот спросил, как она собирается предохраняться. Марни сказала, что будет снова принимать противозачаточные таблетки – главным образом, из-за головных болей. Но про себя подумала, что одиночество – лучшая мера предосторожности в ее случае. Как же ей хотелось ласки Леандро! Но Марни понимала, что этого не будет. Слишком напряженные у них отношения. Он и словом не обмолвился о том, что им можно пожениться – наверное, это к лучшему, ведь брак этот был бы для Леандро вынужденной мерой. Быть его содержанкой, как прежде, Марни не хотела, а потому старалась унять свои желания.
Входя в дом, она вздохнула. Однако, чего она не знала, – так это то, что во время кормления Стеллы Леандро не сводил с нее глаз.
Он находил Марни красивой даже во время беременности, но искренне удивился тому, как быстро она вернула себе прежнюю форму. Сейчас, в джинсах и мягком розовом кашемировом свитере она выглядела стройной и сексуальной. Ее длинные светлые волосы были стянуты в хвост, и лишь несколько прядей обрамляли милое личико. Леандро не мог избавиться от состояния постоянного возбуждения, но если эту проблему можно было решить при помощи холодного душа, то боль в сердце не унималась, постоянно напоминая Леандро, каким дураком он был.
Глядя, как Марни укладывает дочь в колыбель, он вдруг понял, что все, что нужно ему от жизни, находится сейчас в этой детской. Но жизнь научила его тому, что нельзя просто так протянуть руку и взять то, что хочется. В жизни нужно всего добиваться, а Леандро был вовсе не уверен, что заслужил прощение.
Выйдя вслед за ней из детской, он закрыл дверь.
– Не зайдешь на минуту? – попросил он, открыв дверь своей спальни. – Нам нужно поговорить.
Всего три слова – и солнечный весенний день стал хмурым и холодным. Сердце Марни ушло в пятки: Леандро был таким серьезным. А то, что им предстояло обсудить – какие роли они будут играть в жизни своей дочери, – было просто пугающим. Последние шесть недель ей было радостно, потому что еще не закончилась эйфория, характерная для всех молодых матерей, но вот сейчас на горизонте ясно замаячила серая туча реальности.