Сжав зубы, Людвиг скомкал записку и швырнул ее в камин. В высшей точке траектории она с треском вспыхнула, и на вишневые поленья упали лишь хлопья пепла.
Ее светлость неодобрительно покачала головой.
Зря. Ведь намного лучше сжечь бумажку, чем разгромить чайную комнату, а Людвиг сейчас был к этому очень близок. Настолько близок, что даже не стал ничего говорить матушке. Поднялся, коротко поклонился – и, стараясь не слишком печатать шаг, покинул комнату.
Лишь когда за его спиной закрылась дверь, а дежурившая под дверью горничная сдавлено охнула, он опустил взгляд на свои руки.
Черные. Покрытые хитиновыми чешуйками. Но все еще человеческие.
Что ж, неплохо.
А вот в зеркало смотреть он не стал. Потому что точно знал: ему не понравится то, что он там увидит.
* * *
Час спустя Людвиг припарковал свой мобиль у скромного дома на Айзенштрассе, кинул ключи выбежавшему лакею и, не обращая внимания на любопытных мальчишек, пялящихся на диковинное средство передвижения, зашагал к подъезду.
Дверь перед ним отворилась с мелодичным звоном: фареми, фареми. Людвиг улыбнулся одной стороной рта – идеально чистый звук! Хоть что-то приятное сегодня!
– Мон шер, какая приятная неожиданность! – раздалось сверху, как раз когда он снимал шляпу и отдавал ее лакею вместе с перчатками.
Голос у мефрау Тори Бальез тоже был чистый и мелодичный, а франкский акцент придавал ему особую, чуть шершавую горчинку. Именно за голос Людвиг и выбрал себе любовницу. Содержанку, если быть точнее.
По лестнице застучали каблучки, пахнуло сладко-терпким восточным ароматом, и ему на шею бросилась Тори. Миниатюрная, стриженная под мальчика, хрупкая и изящная, как статуэтка, она нежно поцеловала Людвига в уголок губ, тут же отскочила, не позволив себя поймать, и покружилась на месте.
– Мне идут твои подарки, правда же, мон шер?
– Весьма, – кивнул Людвиг, оценивающе разглядывая ножки, мелькающие в разрезах полупрозрачной юбки: видимо, именно этот разноцветный шелк он и оплатил на прошлой неделе. Наверняка не только его, но секс с Тори определенно стоил некоторых трат.
Умеренных.
Одним из ее неоспоримых достоинств был разумный подход: не требовать больше, чем он готов на нее потратить.
– Отчего ты так мрачен, мон шер? Опять работа? – почти пропела Тори, остановившись. Шелковая тряпочка словно невзначай соскользнула с плеча.
Людвиг слегка поморщился.
Иногда Тори слишком много болтала. Для ее шустрого язычка есть более полезное занятие.
Скинув сюртук на руки лакею и жестом отправив его прочь, он шагнул к девице и, когда она подалась навстречу, надавил ей на плечи, заставляя опуститься на колени. Она стрельнула на него глазами, облизнулась и отработанным до изящества движением расстегнула его брюки. Скользнув пальцами под белье, восторженно ойкнула.