И он сам не нужен!
И подарки свои может засунуть себе… куда хочет может засунуть!
А она, она…
Что она, Ринка додумать не успела. На балкон прямо над входной дверью выскользнула миниатюрная девушка с короткой стрижкой. Очень красивая девушка. До неприличия красивая! И Людвиг ей улыбнулся! А она просунула между перил балкона ногу в атласной туфельке и кокетливо ею помахала, будто зазывая мужчину, а этот развратник помахал ей в ответ и рассмеялся! Настоящий полковник, некромант и… гад чешуйчатый смеялся! Не то чтоб громко и заразительно, но это явно был самодовольный такой смех. Собственнический. И не спрашивайте, как Ринка это определила! Почувствовала, и все тут! Да, Магда права, эта француженка – любовница Людвига.
А Ринке тут делать совершенно нечего.
– Магда, идем отсю… – начала она, и тут раздался грохот выстрела.
Ринка вздрогнула и отшатнулась, упершись спиной в чью-то дверь. Рядом тоненько заскулила Магда. А около дома началось такое…
Сначала все завертелось быстро-быстро, как на американских горках: выстрелы, дым, вспышки, невесть откуда выскочившие незнакомцы… А потом вдруг замерло – словно в «Матрице», когда Нео прыгал с крыши на крышу.
И видно было отлично, как с випмест в лучшем кинотеатре 3D. И пошевелиться было невозможно, даже воздух в легких застыл.
От страха, наверное?
Или от шока?
На Людвига напало минимум пятеро, и еще несколько человек бежали к нему с разных концов переулка. Те самые дворники – с чем-то длинным и острым наперевес вроде шпаг, только метров полутора. Еще двое вынырнули из подворотни рядом и стреляли в него продолговатыми снарядами, оставляющими за собой дымные хвосты: они медленно-медленно летели к Людвигу, шесть штук, роем смертельно опасных шершней. А Людвиг еще медленнее поднимал руки, без оружия, без перчаток, и эти руки на глазах чернели и покрывались чешуей. И лицо тоже.
Пятый нападающий стрелял откуда-то с другой стороны улицы, совсем рядом с Ринкой. Из чего – она не видела, потому что даже глаз скосить не могла.
А француженка на балконе доставала пистолет. Задрала юбку – маленький, с коротким стволом револьвер был заткнут за кружевную подвязку, – и ее пальцы уже коснулись ствола…
Усатый швейцар, с которым только что разговаривал Людвиг, поднял руку с зажатым в ней… артефактом? Он остро, игольчато сиял синим светом, и этот свет тек с руки – намного быстрее, чем летели дымные снаряды, – и формировал перед Людвигом овальный щит, слишком тонкий, слишком прозрачный…
Каким-то образом Ринка понимала, что замершее время вот-вот отомрет, она сама моргнет – а Людвига… Людвига убьют. Потому что он не успеет защититься. И швейцар не успеет, потому что один из дворников уже замахнулся своим блестящим, на глазах удлиняющимся дрыном прямо на него…