– Я не буду поджигать шатер, мистер Трой, – сказала Венга. – Обещаю. А теперь позвольте мне две минуты переговорить с Кейном наедине.
Кажется, тролль хотел сказать еще что-то – причем довольно длинную речь. Но в последний миг отчего-то передумал, отпустил мое плечо и, махнув рукой, вышел из шатра.
Я сел. Прямо на пол, до кресла было целых три шага, в моем нынешнем состоянии – как лягушке до луны прыгнуть. Спасибо еще, что сел, а не просто рухнул ничком. Рана в боку тупо ныла, плечи выясняли, которому из них сейчас хуже, а голова напоминала боевой оркский барабан с дрессированным зайцем внутри. Еще меня тошнило, но слабо – сказывалось отсутствие в брюхе завтрака в компании с обедом и ужином.
– Запрещаю… Я запрещаю тебе, слышишь.
– Слышу, – подтвердила Венга, и я вдруг понял, что мне очень хочется вскочить и последовать примеру негра из чего-то там Шекспира. Просто чтобы узнать – проявит она хоть какие-то чувства до того, как я её задушу, или у этой куклы один тембр на все случаи жизни?
– Тогда выполняй то, что тебе приказали.
– Нет.
– О… бунт на корабле?
– Ты ранен, измучен и поэтому не способен рассуждать рационально. Следовательно, твои приказы не могут считаться обязательными для исполнения.
– А ты у нас, выходит, просто эт… этот… талон разумности?!
– Да. Меня учили.
– Чему?! – едва не взвыл я. – Танцам?!
– Нет. Меня учили сохранять хладнокровие. И способность к логическому мышлению в любых обстоятельствах.
– Насчет «сохранять хладнокровие», это ты здорово ввернула, – буркнул я. – Для вампира это ведь особенно актуально?
Это была, конечно, сказанная сгоряча глупость, и я ожидал услышать в ответ… много чего я ожидал, но вместо этого Венга просто взяла мою руку в свои. Ладони у неё были теплые.
– Я – не обычный вампир.
– Что-что, а это я уже усвоил, – вздохнул я. – Обычности в тебе ни капли. Только это вовсе не причина для того, чтобы начинать игру с огрызка моей ставки. Шансы и так слишком низкие, а на кону будет твоя жизнь.
Венга моргнула.
– Полтора дня назад я была куском плохо прожаренного мяса. Никакой надежды – только боль, куда более сильная, чем ты, человек, можешь хотя бы вообразить. Я не могла, не должна была дожить до вашего прихода. Понимаешь?
– Да… – солгал я.
– Не надо рассказывать мне про низкие шансы, Кейн. Я умею их считать. Меня научили.
– А играть в покер?
– Мне объясняли на его примере теорию математического ожидания.
– Р-р-р… поставим вопрос иначе: ты хоть раз в жизни играла в покер на деньги?
– Нет. Но это не имеет значения.
И я сдался. Нет, конечно был какой-то способ переубедить её, доказать глупость и неразумность подобной выходки… Но моя голова объявила решительную забастовку, а все прочее тело явно готовилось присоединиться к этой стачке. Так что меня хватило лишь на то, чтобы подняться и, пробормотав под нос нечто вроде: «Ну и черт с тобой, делай что хочешь и не говори потом, что не предупреждали!», перетащиться к дальней стене. Там и в самом деле имелась медвежья шкура, она была большая, мягкая, и я упал в неё…