Ну вот, еще одно живое свидетельство вредности межрасовых связей, тоскливо подумал я.
– Люди бы решили проблему просто, но для эльфов жизнь священна. У гномов же, – Нарви явно дал волю чувствам, вложив в название своей расы столько яда, что хватило бы на кавалерийский эскадрон, – чрезвычайно развиты родительские чувства. Своих детей они не бросают, не изгоняют… место под Горой много, хватит на всех. Даже для полуэльфьего ублюдка-метиса, жалкой пародии на гнома. Достойное место – в мелкой заокеанской компании, в самом дальнем, опасном и никчемном из её филиалов.
– Мои соболезнования, – фыркнул я. – Конечно, выбросить вас пинком на улицу было бы намного милосерднее с их стороны.
Нарви сделал вид, что не услышал меня. А может, и в самом деле не услышал – гном уже, что называется, разгорелся. Теперь ему не требовалась и минимальная «подкормка дровами» в виде реплик собеседника, вполне хватало и звуков его собственного голоса. У людей такое состояние наступает обычно к середине второй бутылки…
– Я был обречен прозябать здесь, в глуши, в этом проклятом Пограничье, среди дикарей. Однако, – неожиданно из голоса Нарви пропали скрипящие нотки, словно гном залпом вылакал флакон масла, – именно Пограничье дало мне шанс… в виде Камня. Через мои руки проходило множество артефактов, порожденных Дикой Магией, но этот… О, этот особенный, мистер Ханко. Догадываетесь, чем?
– Ума не приложу, – совершенно искренне сказал я.
– Лжете, – констатировал Нарви. – Откуда бы вы ни явились, в ваших архивах наверняка есть записи о Камне Ночи, Звезде Крови, Вампирском Рубине или как-нибудь еще. Это мне пришлось действовать почти вслепую, на ощупь… пока я не догадался обзавестись помощниками.
– А я-то думал, шериф терпеть не может вампиров.
– Посторонних вампиров, мистер Ханко, чужаков со стороны. Особенно тех, кого можно заподозрить в работе на церковь… или иные структуры. На первом этапе освоения Камня нам был опасен любой сильный вампир – он мог бы перехватить контроль. Но все обошлось, а там подоспел и второй подарок судьбы – экспедиция за сокровищем белого дракона! И возглавлял её не кто иной, как Борин! Мой обожаемый братец Борин, родившийся на целых пять дней позже меня, но получивший, – тут гном почти сорвался на визг: – ВСЕ!
Мне оставалось только мысленно порадоваться, что Нарви так и не поверил в настоящую причину моего появления в Пограничье. Сложись иначе, этот псих не просто «снизошел» бы до меня с ножом, а изрезал на мелкие кусочки, а затем сварил грибной суп и сожрал бы его, давясь и чавкая.