Его пальцы, его огромные пальцы расслабляли. Дэниел не боялся, казалось, ничего. Даже того, что мы не одни в доме. Когда он снял с меня платье Морриган и начал целовать в шею, я конечно же поняла к чему все идет и попыталась его остановить:
– Дэнни, мы не одни. Что если нас услышат?
– Мне все равно, полушепча ответил он, не отрываясь от своего занятия, – пусть завидуют молча.
От нетерпения Дэниел не снял с меня одежду как обычно, а сорвал. Он проигнорировал мое опасение по поводу порчи реквизита.
На меня начала находить апатия: после таких ярких дней, погруженных в творчество – съемки клипа, фотосессии, светские беседы с друзьями Дэниела «обо всем» – я поняла как соскучилась по всему этому, чего лишилась после расставания с мужем. А вот мысль о защите диссертации вгоняла меня в черную тоску, не говоря уже о полуанонимном ассистенте, от ухаживаний которого мне, судя по всему, придется отбиваться. Ненавижу расшвыриваться людьми, которые ко мне хорошо относятся. Но выбор из двоих – умного, интересного, увлекающегося, понимающего, наконец, красивого мужчины, и неизвестного мне нёрда – очевиден.
Однако, к сожалению, и здесь все было не так просто, как хотелось бы: «Ветви» – понятное дело – подолгу сидели вместе, почти безвылазно, как монахи, постоянно занятые молитвами о мире. Да и образ жизни ребят весьма приблизился к ордену монахов с постоянной работой (в случае с Дэниелом это еще и отсутствие женщин), минимальными перекусами – просто потому что было некогда чревоугодничать. Парни в полной мере «музыкоугодничали», как я стала называть это про себя.
Любой нормальный человек понял бы, что с моей стороны это полная блажь, но в тот момент ко мне вернулось подозрение, что Дэниел просто попользовался мной: денег за съемки я не просила, всегда помогала ему готовить, когда он уставал после записей и репетиций, не задавала лишних вопросов, да и сексом заняться можно в любое удобное время. Паранойя паранойей, а ее наличие, как говорится, еще не доказывает, что тебя никто не преследует: из грубо влюбленного (нежно влюбленным Дэниела никак нельзя было назвать, зная его характер и выражения) он превратился в отшельника, загруженного своими заботами. Словно тот надменный ученый из клуба дал о себе знать.
Неприятно мне было крайне: я осознавала, что эта ерунда с группой и фотографиями временна, но так не хотелось после такой феерии возвращаться к будням книжного червя! Меня не покидало чувство, какое бывает у детей, осознающих, что наступают последние дни каникул. Даже когда мы гуляли с Дэниелом, пока он не был занят, он о чем-то сосредоточенно и напряженно думал. Остальные «Ветви» были намного веселее – ребята активно обсуждали предстоящий концерт: кто там будет играть кроме них, кто каким по счету выступает. Поначалу я списывала замкнутость Дэниела на то, что он недоволен условиями или ему не нравится моя работа и он боится меня обидеть. Но тут произошло нечто интересное, что многое расставило на свои места.