– Спасибо, лорд де Сонт, но ваше сочувствие и жалось, мне не нужны.
– Никакой жалости… – попытался оправдаться мужчина, но я остановила его движением руки, не желая слушать.
– Я понимаю, – коротко ответила и вновь развернулась к горизонту, где солнце успело встать и смотрело на меня с легкой укоризной.
– Обсудим это позже, – резко и строго проговорил мужчина, и я услышала звук удаляющихся шагов, возвещающих о моей глупости.
После ухода лорда Бранда де Сонта в моей душе осталась пустота, окрашенная в легкие полутона сожаления. Осознание того что я поспешила в своих высказываниях, не разобралась, слишком резко ответила, пришло ко мне сразу же, вот только гордость не позволила бежать за магом и что-то ему объяснять. «Поспешила я, – мысленно сокрушалась, – Даже не разобралась, в чем именно заключается его сочувствие, а сразу же начала грубить. И сейчас свалить все на злобу-змею не удастся. Сама виновата»
Смех послышался в глубине меня, заставляя меня тут же собраться. «Надо держать под контролем себя, свои чувства и мысли!» – давала себе зарок я. Как же все-таки тяжело делить свое тело с еще кем-то,… мягко говоря, не дружественно настроенным.
Следующие четыре дня нашего морского путешествия прошли спокойно и без происшествий. Одним словом скучно! Мои нервы, от однообразного времяпровождения, начали сдавать уже после одного дня, и к моему великому счастью более предусмотрительный лорд прихватил с собой какую-никакую литературы, и даже выделил мне одну из книг. Читать ее было сплошным мучением. Вникнуть было практически не реально, мне уж точно, разгребая дебри научных магических терминов, я неизбежно заспала, ибо скучнее этого было только глядеть на горизонт.
Клод Море появлялся только вовремя совместных трапез, и то не всегда. Пообщаться с ним мне все никак не удавалось, а я так рассчитывала хоть этим скрасть свое пребывание на корабле. Лорд де Сонт старательно избегал меня, приходил в каюту позже, – где он скрывался, я не знала, ведь на палубе его не было тоже, – просыпался раньше, за столом он старательно молчал или отвечал на мои вопросы, не вдаваясь в подробности. Одна только кошка выслушивала мои стенания, но порой мне казалось, что я успела достать и это животное, правда она продолжала терпеть. Что-то мне подсказывает только из-за того что во время приема пищи я оставляла для нее кое-какие лакомства, а потом скармливала и без того толстой ей. Но как говориться за все в этой жизни нужно платить, даже за общество старой кошки.
Сны у меня все это время были очень странные. Хотя чему я удивляюсь? Пора бы уже привыкнуть, ведь не только сны у меня странные, но и наяву случаются казусы. Внутренний голос, предпочитавший молчать, порой высказывался по поводу меня, но как высказывался: звуки его голоса казались мне эхом на задворках сознания, и чаще всего мне слышались раскаты смеха клыкастого блондина. Но вот во сне, – а спать от скуки мне приходилось часто, – мне удавалось подобраться к стене выстроенной внутренним голосом, и порой даже заглянуть за нее, ненадолго, правда. Там змея и блондин не плохо надо сказать обустроились, и выманить их от туда мне все никак не удавалось. Складывалось впечатление, что «порождение тьмы» заняло выжидательную позицию и лишь наблюдает за всем со стороны, позволяя мне со своего барского плеча творить то, что вздумается. От этого становилось жутко.