— Чтобы отвести от себя подозрение, — сказал Брок.
— То есть, ты думаешь… что она во всем этом замешана?!
— К бабке не ходи!..
— Я и не собирался, — заморгал Дракоброк.
— Так-так-так-так-та-а-ааак! — не отреагировал Брок на замечание бывшего тела. — Интересная картина получается! Если Глюк причастна к преступлению — а я теперь в этом не сомневаюсь, — и если она в этом признается, то у нас появляется свидетель, с помощью которого мы прижмем этого Мудрозавра так, что никакой министр ему уже не поможет!
— Подожди, дорогой Брок, — задумчиво произнесла мадам Чу, — но Сашенька сказала, что драконихи подписывали согласие на операции… Тогда Дурилкин снова вывернется.
— Ч-черт, — прошипел земной сыщик. — Как не вовремя она вздумала капризничать!
— Глюк?..
— Сашенька!.. Ничего, завтра всё выложит, как миленькая! А потом и саму Глюк допросим. С особым, так сказать, пристрастием…
— А сейчас давайте-ка ложиться спать, — предложила Чучундра. И с ней вновь никто не стал спорить.
…Наутро, входя на кухню, Сашенька выглядела так, словно вчерашней обиды не было вовсе. Девушка даже напевала под нос веселую песенку, что-то там про левый берег Дона. Зато Брок помнил всё. И, встретив дочь холодным взглядом, буркнул:
— Ну?!..
— Что, папочка?.. — подняла Саша невинные синие глазки на голову отца.
— Ты… это… не прикидывайся этой!.. — задергал подбородком Брок.
— Папа, ты так любишь говорить загадками! — всплеснула руками Сашенька. — Это наверно профессиональное, да?
У Брока от наглости дочери даже перехватило дыхание, отчего нервно задергались головы Змея Горыныча.
— Или ты сейчас… — просипел земной сыщик, — или я потом!..
— Папа, не стоит шифроваться, тут же все свои! Говори открытым текстом.
— Дайте мне ремень!.. — проклокотало в горле у Брока.
— Папочка, милый, ты чего?.. — прижала к щекам ладони Саша. — Ты так соскучился по маме, да? Тебя гнетут неудачи в расследовании?.. Перестань, всё будет хорошо! Да и всё равно ремень не выдержит такого веса…
Брок зарычал. Он рванулся к дочери, но Горыныч, приложив неимоверные усилия, удержал тело на месте. Оно лишь задергалось в некрасивых конвульсиях, судорожно хлопая крыльями.
— Ой! Папе плохо!.. — испугалась Саша. — И дяде Горе!..
Мадам Чу, заваривавшая в этот момент чистящее средство, бросилась к одному из шкафчиков. По-видимому, там хранились лекарства. И впрямь, дракониха выдернула темную склянку и кинулась с нею к мужу. Точнее, — к голове Брока, поскольку было очевидно, что хуже всего именно ей — глаза земного сыщика бешено вращались, причем в разные стороны, лицо посерело, из рычащего рта брызгала слюна.