— Папа! — бросилась к нему Сашенька. — Очухался!
Дочь принялась радостно тормошить и тискать отца. У сыщика сразу же заболела голова, и он вспомнил, что случилось с ним в лесу. Вспомнил и свою стройную теорию насчет газа и вызванную им галлюцинацию. Немного смущал тот факт, что она была чересчур последовательной и то, что он умудрился потерять сознание, находясь уже вне его. Но Брок не был уверен, что такого быть не может, а потому решил пока сии факты игнорировать. А вот Сашу игнорировать не получалось, равно как и разбуженную ею головную боль.
— У тебя от головы есть что-нибудь? — спросил сыщик, пытаясь увернуться от Сашиных объятий.
— У меня есть, — отозвался один из волосатых охотников. Сыщику показалось, что именно тот, кто треснул его кулаком по темени.
— Топор? — язвительно переспросил Брок.
— Нет. Булгул.
— А-а-ааа! Булгул? Как же, как же! — скривился в усмешке сыщик. — Самое, знаете ли, верное средство от головной боли. Вот, помнится, набулгулились мы как-то с друзьями…
— Папа! — тряхнула Саша отца. — Уурнаау не шутит. Булгул очень хорошее лекарство, — девушка закатила глаза и причмокнула. — Очччень!
— А-а, — махнул рукой Брок, вспомнив, что находится в бреду. — Ладно. Набульгулькайте пару капель… как вас?.. Урна.
— Уурнаау, — поправила Сашенька.
— Я так и сказал. Только без подвываний.
— Но его зовут именно с подвыванием. Правда, Уурнаау?
— Пусть зовет как удобно, — сказал волосатик и протянул сыщику глиняную чашку.
Брок поднес посудину к носу. Пахло приятно — хвоей и цветами. Сделал глоток. Показалось вкусно. Допил всё. И, хоть спирта в напитке он не почувствовал, в голове приятно зашумело, а боль мгновенно улетучилась. Захотелось поговорить.
— Ну, а вас как зовут, добрые люди? — саркастически выделив определение «добрые», посмотрел на других «охотников» Брок. Те поочередно представились:
— Миитлаау.
— Сааувоок.
— Ауутлуук.
— Замечательно! — хохотнул сыщик. — Чудесная компания! Урна, Метла и Совок. А вот вы, голубчик, — глянул Брок на того, кто назвался последним, — подкачали. Аутлук не из той темы маленько. Письма сюда вряд ли кто-то намылит. Хотя… в глюках всё возможно.
— В каких глюках, папа? — забеспокоилась Сашенька. — Голова еще не прошла? — Девушка с осуждением посмотрела на первого «охотника»: — Зачем ты его так сильно-то, Уурнаау?
Уурнаау замотал головой и виновато развел руки, а Брок встрепенулся:
— Ага! Ты с ними уже на «ты»? Вижу, день оказался не напрасной тратой макияжа.
— Фи, папа! — вспыхнула Сашенька. — Фи, фи, фи!
После каждого Сашиного «фи» Брок загибал пальцы.