— Четыре, — подытожил он. — А с этим, значит, на «вы»? — кивнул сыщик на мужика в сапогах и ветровке.
— Папа, ну он же старый! — возмущенно зашептала Саша. — Ему уже тридцать восемь, у него жена и ребенок.
— Зарплату и марку машины выяснить не успела? — съехидничал Брок. — А то ведь — подумаешь, жена!..
— Папа!.. — задрожали губы дочери. — Как ты можешь?.. Это ведь Константин Петрович, Костин папа…
— А-а! Пропажа нашлась, — сыщик подмигнул мужику. — Как оно? Может, бульгульнем по маленькой?
— Я не пью… — процедил Константин Петрович, покосившись на сына.
— Перестаньте, — отмахнулся Брок. — В глюке всё можно. Тем более, в моем. Угощаю!
— Папа!!! — Сашенька даже вскочила на ноги. — Опять ты про какие-то глюки! Объясни наконец, в чем дело?!
— Сядь, — потянул сыщик дочку за руку. Та послушно села рядом с отцом и потрогала ему лоб. Брок поморщился и отвел Сашину ладонь. — Послушай, но ведь это всё — бред. Мой бред. Мои глюки.
— Что именно бред? — нахмурилась девушка.
— Да всё! И это, — Брок обвел руками вокруг, только сейчас заметив, что находятся они в просторной пещере, — и эти, — он кивнул на сидящих возле костра людей, — и ты.
— А ты? — обиженно фыркнула Саша.
— Я — нет. Просто я валяюсь сейчас в отключке возле Сорокиной горки и смотрю этот глюк.
— Ах во-о-от оно в чем дело! — протянула Сашенька. — Теперь я всё поняла. Чудес не бывает, да, папочка? И ты придумал всему разумное объяснение?
— Именно так, — буркнул сыщик, которого неприятно покоробило то, что дочь сделала акцент на слове «разумное».
— Ах, так, да? — Саша поднялась и обошла костер, встав рядом с Уурнаау. — Говоришь, так? А вот так? — Девушка наклонилась и поцеловала длинноволосого красавца в губы. Тот вздрогнул от неожиданности, но быстро пришел в себя и обнял Сашеньку за талию.
— Э-э-эээ!!! — подскочил Брок. — Что вы себе позволяете?! И что ты себе позволяешь, Саша?!
— Так это же только глюк, — подняла на отца раскрасневшееся личико Сашенька. — Не обращай внимания, папа. — И она вновь склонилась к лицу Уурнаау.
— Хватит!!! — завопил сыщик. — Даже в бреду я не хочу смотреть на такое!
— И правда, Александра, — подал голос Константин Петрович, — не стоит. Тут ведь всё-таки дети… Мы-то не бредим.
Сашенька отпрянула от Уурнаау и закрыла лицо руками.
— Ой-ей-ей, — запричитала она. — Простите меня, Константин Петрович… Я совсем забыла… — Она разжала ладони, вскинула голову и сердито глянула на отца: — Это всё папочка виноват! Довел меня своими выдумками. Вот скажи теперь, папа, чего же ты дергаешься, если это всего лишь глюк?